Талисман

Солнечный Гарднер, обезумев, несся навстречу Джеку; с его изувеченного лица лилась кровь. Он был центром разрушительного безумия. Под яркими солнечными лучами, светившими, казалось, впервые за десятилетия, Пойнт-Венути представлял собой руины зданий, разломанных труб и тротуаров, поднявшихся, как книги, сдвинутые на полке. То тут, то там валялись настоящие книги; их разорванные обложки трепыхались в неровных трещинах на земле. За спиной у Джека отель «Эджинкорт» издал звук, похожий на стон, затем Джек услышал шум тысяч ломающихся досок и стен. Краем глаза Джек заметил похожую на шмеля фигурку Моргана Слоута и понял, что тот направлялся к Спиди Паркеру — или к телу Спиди Паркера.

— У него нож, Джек, — прошептал Ричард.

Изуродованной рукой Гарднер измазал кровью свою когда-то безупречно белую рубашку. «ПЛОХИИИИИЕ!» — визжал он; его голос был едва слышен на фоне шума прибоя и шумов продолжающегося разрушения: «ИИИИИИИИИИИИ…»

— Что ты будешь делать? — спросил Ричард.

— Откуда мне знать? — ответил Джек, и это был самый правдивый ответ, какой он мог дать. Он не представлял, как поступить с сумасшедшим. Но он должен был отразить его нападение. Он был уверен в этом. «Тебе надо было убить обоих братьев Эллис», — сказал он.

Гарднер, по-прежнему пронзительно визжа, бежал по песку. Он все еще был на приличном расстоянии, примерно на полпути между концом забора и отелем. Красная маска покрывала его лицо. Из его бесполезной левой руки на песок лился кровавый поток. Расстояние между ним и мальчиками, казалось, сократилось вдвое за секунду. Был ли Морган Слоут уже на берегу?

— Зло! Аксиома! Зло! — вопил Гарднер.

— Переносись! — громко сказал Ричард,

и Джек

перенесся

так же, как внутри Черного отеля.

И обнаружил себя стоящим под ослепительным солнцем Долин перед Осмондом. Большая часть уверенности сразу покинула его. Все было по-прежнему, но все было иным. Не оглядываясь, он понял, что за его спиной было нечто гораздо худшее, чем «Эджинкорт». Он никогда не видел замок снаружи, замок, которым стал в Долинах отель, но он каким-то образом знал, что из огромных дверей к нему тянулся длинный язык… и что Осмонд пытается оттеснить их с Ричардом к замку.

Правый глаз Осмонда закрывала повязка, на левой руке была грязная перчатка. Спутанные хвосты его кнута свисали с плеча.

— О да, — наполовину прошипел, наполовину прошептал он, — этот мальчик. Мальчик Капитана Фаррена.

Джек прижал Талисман к животу. Ремни кнута поползли по земле, послушные руке Осмонда, как скаковая лошадь — жокею. «Какая польза мальчику от того, что он получит стеклянный шар, если он потеряет весь мир?» Кнут, казалось, сам оторвался от земли. «НИКАКАЯ! НИКАКОЙ!» Проявился истинный запах тела Осмонда, запах грязи, гниения и разложения; лицо его сморщилось, словно в него ударила молния. Он улыбнулся ясной и пустой улыбкой и замахнулся кнутом.

— Козлиный хвост, — сказал Осмонд почти любовно. Хвосты кнута со свистом понеслись навстречу Джеку, который отпрянул назад, но недостаточно далеко.

Ричард схватил его за плечо, когда они перенеслись обратно, а ужасный, словно смеющийся свист кнута просто растворился в воздухе.

— Нож! — услышал он голос Спиди.

Борясь с инстинктом, Джек шагнул вперед, в пространство, в котором находился кнут, а не назад, куда стремилось все его тело. Рука Ричарда упала с его плеча, а голос Спиди стих. Джек прижал левой рукой Талисман к животу и вытянул вперед правую. Его пальцы каким-то волшебным образом схватились за костлявое запястье.

Солнечный Гарднер захихикал.

— ДЖЕК! — заревел Ричард за его спиной.

Он снова стоял в этом мире, а нож Солнечного Гарднера тянулся к нему. Изуродованное лицо Гарднера находилось всего в нескольких дюймах от его собственного. Запах отбросов и давно сдохших животных бил Джеку в нос.

— Никакой! — сказал Гарднер. — Скажи «аллилуйя»!

Он попытался обрушить на Джека свой смертельный нож, но Джек удержал его.

— ДЖЕК! — снова закричал Ричард.

Солнечный Гарднер уставился на него с птичьей беспечностью. Он продолжал толкать вниз нож.

Разве ты не знаешь, что сделал этот Солнечный? — произнес голос Спиди. Разве ты еще не знаешь?

Джек взглянул прямо в бегающий глаз Гарднера.

— Да!

Ричард подбежал и лягнул Гарднера в лодыжку, потом ударил слабым кулаком в висок.

— Ты убил моего отца, — сказал Джек.

Единственный глаз Гарднера засверкал.

— Ты убил моего сына, мерзавец!

— Морган Слоут приказал тебе убить моего отца, и ты сделал это!

Джек закричал — от ужаса, гнева, от всех долго скрываемых чувств одиночества и беспомощности, появившихся у него после смерти отца. Он обнаружил, что смог отвести сжимающую нож руку Гарднера. Он снова закричал. Беспалая левая рука Гарднера колотила по его собственной левой руке. Джек попытался вывернуть правую руку Гарднера и вдруг почувствовал, что кровоточащий обрубок левой пытается просунуться между его рукой и грудью. Ричард продолжал лупить Гарднера, а Гарднер пытался приблизить свою беспалую руку к Талисману.

Гарднер склонился к лицу Джека.