Талисман

В ее истощенном состоянии она была первейшим кандидатом на любое респираторное заболевание. Она могла заболеть и при лучших обстоятельствах… а сейчас тем более. Батареи в «Альгамбре» перестали давать тепло несколько дней назад. Она не знала точно, как давно — время стало для нее размытым и неопределенным, как и для Джека в лимузине. Она знала только то, что тепло пропало в ту же ночь, когда она пробила рукой стекло, прогоняя чайку, похожую на Слоута.

После этого «Альгамбра» стала пустым и холодным склепом, в котором она скоро умрет.

Если все происходившее в «Альгамбре» было делом рук Слоута, то он постарался на славу. Все ушли. Все. Не было горничных с их скрипучими тележками. Не было насвистывающего уборщика. Не было клерка. Слоут положил их всех в карман и унес с собой.

Четыре дня назад, когда она не нашла в комнате еды, чтобы удовлетворить даже свой птичий аппетит, она встала с постели и медленно пошла к лифту. Она взяла с собой в эту экспедицию стул, попеременно то садясь на него, чтобы передохнуть, то используя для опоры. Ей потребовалось сорок минут, чтобы преодолеть сорок футов коридора и добраться до дверей лифта.

Она несколько раз нажала на кнопку вызова, но лифт не пришел. Кнопка даже не загорелась.

— Вот черт, — хрипло пробормотала Лили, а потом медленно преодолела двадцать футов до лестницы. — Эй! — крикнула она вниз и, закашлявшись, рухнула на стул.

Они могли не услышать мой крик, но они наверняка должны были услышать мой кашель, подумала она.

Но никто не пришел.

Она крикнула еще раз, потом еще, и снова у нее начался приступ кашля. Она пошла обратно по коридору, который казался длинным, как шоссе в Небраске в ясный день. Она не рискнула спуститься по лестнице. Она могла не подняться по ней назад. Внизу никого не было, ни в холле, ни в кафетерии — нигде. И телефоны не работали. Во всяком случае, телефон в ее комнате не работал, и она не слышала ни одного звонка во всем этом старом мавзолее. Игра не стоит свеч. Она не хотела замерзнуть до смерти в холле.

— Джеки, — пробормотала она, — где ты…

Она снова закашлялась и упала в обморок, уронив на себя стул. Она пролежала на холодном полу около часа, и, вероятно, именно тогда пневмония поселилась в ее теле по соседству с раком. Эй, большой Р.! Здесь есть новенькие! Можешь называть меня большая П.! Мы побежим наперегонки!

Каким-то образом она вернулась в комнату и с того момента существовала в спирали лихорадки, прислушиваясь к своему дыханию, становящемуся все громче и громче, пока ее воспаленный разум не начал представлять легкие в виде двух ржавых сосудов, в которых гремело множество связанных цепей. Но она еще не сдавалась — не сдавалась потому, что часть ее разума была наполнена безумной уверенностью в том, что Джек вернется.

7

Кома начинала затягивать ее, как водоворот. Грохот цепей в ее груди стал длинным, сухим выдохом — Хахххххххххх…

Потом что-то вырвало ее из этой спирали и заставило искать в холодной темноте выключатель. Она выбралась из постели. У нее не было достаточно сил для этого, и доктор посмеялся бы над такой идеей. Но она смогла, хотя дважды падала и наконец встала на ноги. Она поискала рукой стул, нашла его и двинулась через комнату к окну.

Лили Кевинью, Королева Пчел, исчезла. Остался ходячий ужас, съеденный раком, сожженный лихорадкой.

Она добралась до окна и посмотрела наружу.

Она увидела человеческие очертания… и светящийся шар.

— Джек! — попыталась она крикнуть. Вместо крика получился хриплый шепот. Женщина подняла руку, попыталась помахать. Слабость

(Хаахххххххххххх…)

нахлынула на нее. Она схватилась за подоконник.

— Джек!

Внезапно шар в руках у стоящего внизу человека ярко вспыхнул, осветив его лицо, и это было лицо Джека. Это был Джек! О, слава Богу, это был Джек! Джек вернулся домой.

Джек побежал.

— Джек!

Ввалившиеся умирающие глаза заблестели. Слезы потекли по ее желтым щекам.

8

— Мама!

Джек бегом пересек холл, заметив, что старомодный телефонный коммутатор оплавился и почернел, как от огня при коротком замыкании, и сразу же забыв об этом. Он видел ее, и она выглядела ужасно, словно в окне показался силуэт пугала.

— Мама!

Он помчался по лестнице, перескакивая сначала через две, потом через три ступеньки. Талисман в его руках вспыхнул красно-розовым светом и снова погас.

— Мама!

Он пробежал по коридору к их комнатам и наконец услышал ее голос. Это был угасающий хрип существа, находящегося на краю смерти.

— Джеки?

— Мама!

Он ворвался в комнату.

9