Talk to me (Поговори со мной) (СИ)

Завтрак (хотя по времени больше ужин) меня ждет скудный: подгоревшая яичница, намазанное на хлеб масло да чай из пакетиков – никто из моих гостей готовить не умеет. Но за едой говорить как-то веселей, и Настя рассказывает, как они приехали. Оказывается, она послала мне сокола, хоть все еще злилась, но слишком уж беспокоилась как раз по поводу ритуала и, не получив ответа, пошла прямиком к Северенко, который сразу же решил отправляться камином. Было это сегодня ночью, и мои гости весьма удивились, обнаружив здесь полный разгром, кровавые пятна и клоки шерсти. Видимо, оборотень поджидал Егора, но мой мальчик оказался быстрее и намного даровитее, чем я могла предположить – трансгрессировать в нужное место и без потери конечностей в его возрасте умеет, хорошо, если один из десяти. А утром ввалились мы двое, вот и вся история. Непонятно только, куда делся волк, посланный за Егором. Настя сказала, что след крови тянулся через весь дом и уходил аж в лес, куда она благоразумно решила не соваться.

– А где… Иван? – дрогнувшим (впервые на моей памяти) голосом спрашивает Наставник.

Егор, видимо, не пожелавший обсуждать эту тему утром, тут же встает из-за стола и, свалив посуду в раковину, уходит из кухни. Настя тоже делает вид, что куда-то очень торопится, прекрасно зная, что можно будет выведать все позже, но уже в менее неловкой атмосфере. Поэтому буквально через несколько секунд я слышу хлопки двери и трансгрессии.

– В Азкабане, – холодно отвечаю я. – Наверное, будет там до суда.

– Ты ведь свидетель по делу?

– Не знаю. Полагаю, я обязана буду свидетельствовать, как сотрудник отдела.

– Что насчет Егора?

– Насколько я знаю международное законодательство, он не обязан свидетельствовать против брата, – говорю в этот раз по-английски, и Наставник без слов смекает, что у стен появились уши.

– Не обязан не значит не может?

– Не значит. Просто я ему запрещаю.

– Ева, это, конечно, твое право, как опекуна, но…

– Никаких «но». Это действительно мое право, как опекуна. Если Вы, конечно, не возьмете опекунство на себя, как родственник.

– Кто тебе…?

– Стоян. Он, видимо, хорошо Вас знал.

Северенко молчит. Уверена, знает, что мне жутко интересно узнать истоки этой запутанной истории, но не расскажет, пока я напрямую не попрошу. А еще он точно знает, что я не попрошу – бестактности не достанет для такого.

– И все же…

– Вы представляете, что такое для Егора – свидетельствовать против брата? А если он решит свидетельствовать за? Ваню в любом случае не осудят на всю жизнь, про степень его участия даже я сказать до конца не могу.

– Как минимум, с его согласия обратили тебя и Егора. Неужели, этого мало?

– Маловато. Он дурак, конечно, но хотел сделать как лучше для нас обоих. За дурость его и посадят, надеюсь, научится чему-нибудь.

– По твоей логике Стоян тоже вроде как…

– Не пытайтесь! Стоян не был идиотом. Вы тоже. Язык, что дышло – куда повернул, туда и вышло? Для Вас уж точно.

Наставник хмыкает в бороду, наконец признавая, что я тоже не такая уж глупышка и решает вернуться к изначальной линии обороны:

– Три года назад ты дураком Ивана не считала, раз замуж-то собиралась.

– Он хорошо маскировался, – с горькой усмешкой признаю я. – Да и я… была молодая, влюбленная… и оттого слепая. Ну и… во мне дурость тогда не до конца подвыветрилась. Я не хочу, чтобы Егор сделал ту же ошибку: наломал дров, от злости и излишней честности обвинил брата во всех грехах, а через пяток лет, когда тот выйдет, они волком друг на друга смотреть будут. У Егора есть я… пока есть… есть Вы. Семья, какая-никакая. А у Вани что будет? Жизнь, которую он сам по глупости юнца уничтожил до основания, и никто ему не помог.

– А я не ошибся в тебе, Ева, – хитро усмехается Наставник, так и быть простив мне оплошность и пропустив мимо ушей «ту же ошибку».

– Ошиблись, – тороплюсь разочаровать я его. – Не нужно думать, будто я делаю это по доброте душевной, будто я его простила. Нет. Я только возвращаю должок. Он меня в это втянул, он отчасти и вытащил. И для Егора так будет лучше. Он, может, и найдет в себе силы его простить. Со временем. Так что, пожалуйста, увезите его. Как можно скорее. Лучше – сегодня.

– А если он не захочет ехать?

В дверном проеме показывается лицо Егора.

– Н… Наставник, я вещи свои собрал. Мы это… когда отправляемся?

Он не мог понять всего, что мы тут говорили, языковое заклинание, даже самое качественно наложенное уже бы выветрилось. Но поди и сам уже что-то запомнил…

Хлопок. Скрип двери.

– Ева, Ева! – раздается из прихожей. – Ты смотри, кого я встретила!

В кухню влетает Настя под руку с темноволосым парнем.

– Привет, Ева, Егор. Здравствуйте, Осмомысл Веславович.

– Привет, Паш, – устало говорю я.

«Гарри, добрый день!

Я немного приболела, поэтому не выйду на работу сегодня. Подлечусь дома, чтобы не заражать других сотрудников. Нужно ли мне предоставить в отдел подтверждение болезни из Св. Мунго?

Извини за беспокойство.

С уважением,

Эва Сокол

Стажер Мракоборческого Отдела»