Talk to me (Поговори со мной) (СИ)

У Егора чутье тоньше, но до того, как он успевает договорить, гости сами обнаруживают себя. Вокруг меня обвиваются тонкие Настины руки, из ниоткуда появляется Наставник. Даже быстрого взгляда мне хватает чтобы понять – в его волосах прибавилось седины, а на лице – морщин.

– Ева! Великий Перун! Живая! А с волосами что? Ты же мокрая вся! Что у вас тут случилось? – Настя пытливо смотрит на меня.

– Ваня жив.

– Что? – с удивлением Настя смотрит на меня, будто на сумасшедшую. А вот Наставник лишь настораживается, дыхание его становится тихим и медленным. – Ева, солнышко, – подруга успокаивающе гладит меня по волосам, – Ваня погиб, три года назад, ты что, не помнишь?

– Ага, погиб, – поддакиваю я, – вместе со Стояном, видимо.

Настя перестает гладить мои волосы.

– Откуда… нет, он не погиб… просто…

Моя подружка изумленно ахает и, в ужасе закрыв рот ладонями, отступает. Дошло.

– Что произошло? – Наставник подходит ближе к Егору и неосознанно кладет руку на его плечо.

– Насть, ты знала, чем он занимался? – сурово спрашиваю я, глядя подруге в глаза, игнорируя Северенко.

Она смотрит на меня, растеряно, мне даже Легилименцию применять не нужно, чтобы понять, о чем она думает.

– Ритуал… – не сразу догадавшись, шепчет она. – Он же не…

– Понятно.

– Ева, я задал вопрос! – раздражается Наставник, что происходит с ним крайне редко, так что я могу в очередной раз собой гордиться. – Объяснит мне кто-нибудь, о чем вы толкуете?! – он переводит взгляд от меня к Егору, потом к Насте.

– Да, – уверенно киваю я, – он, – беру моего мальчика за плечи и целую в макушку, до которой уже едва достаю. Самое трудное – что брат жив – уже сказано, остальное – лишь детали. – Я – спать.

Силы на еще одну бойню, к которой я приготовилась, моментально уходят. Тело болит и ноет от синяков и порезов. Надо было, пожалуй, подойти к колдомедикам, а то завтра не встану. Впрочем, Северенко ведь тут. Будем надеяться, что и набор зелий при нем.

В спальне хаос: скомканное одеяло, разбросанные по всем углам свитки, валяющаяся на полу одежда. Мужская пижама до одури пахнет им. Она мягкая и такая родная, что становится хорошим прибежищем израненному телу.

В темный, беспробудный и совершенно ничем меня не тревожащий сон я не просто падаю, проваливаюсь в одну секунду, зная – один волчонок под защитой, другому угрожают только родители, а третий… до него мне уже нет дела.

Гарри тяжело опустился в кресло, и на руки к нему тут же требовательно полез Джеймс. Глава мракоборцев с улыбкой поднял своего бутуза и усадил на колени. Вокруг уже сгрудились Джинни и Рон с Гермионой. Гарри рассказывал медленно, немного неохотно: хоть это и были его друзья и жена, но информация как-никак секретная.

– Так Эва с Малфоем все-таки… того? – Рон с воодушевлением смотрел на Гарри, изобразив «того» парой толчков кулака.

– Как понимаешь.

– Да! – Рон победоносно вскинул руки. – Джинни, ты должна мне десять галлеонов!

– Рональд! Вы что, поспорили… спали ли они? – возмутилась Гермиона.

– А что ты злишься? Я же поставил на твою догадку!

– Я вообще это рассказала тебе по секрету!

– Ага, и Рон мне – по секрету, – ухмыльнулась Джинни, подсаживаясь к Гарри на кресло, и обняла своих мужчин. Один Мерлин знает, что она пережила и передумала за последние дни.

Гермиона тоже коротко усмехнулась, потрепав густо покрасневшего Рона по волосам, а вот Гарри притих, сосредоточенно глядя на мерцающий огонь в камине.

– Милый, ты что? – Джинни погладила его по плечам.

– Да я все думаю… – протянул Гарри, бессознательно тиская Джеймса, – о том, что Эва сказала. Что хотела убить Стояна. И эта ее шуточка…

– Смешная? – посерьезнев, спросила Гермиона.

– А это важно? – с сомнением усмехнулся Гарри.

– Когда она пошутила?

– Под водопадом стояла. Я подошел, спросил, в порядке ли она…

– Так шутка смешная была? – допытывалась Гермиона.

– Да ну… ересь какая-то! Но она смеялась.

– Понятно.

– А объяснить? – Рон недовольно посмотрел на нее.

– Гарри, вот что ты делаешь, когда напряжен? – вместо ответа спросила она.

– Ну… – он неосознанно потер шрам на лбу, хоть тот не болел уже несколько лет.

– Вот именно, – кивнула головой Гермиона, только и ждавшая этого движения. – А Джордж и… Фред что делали?

– Шутили, – тихим голосом ответил за друга Рон.

– Но не у всех же получается так искрометно, – вздохнула Гермиона. – А про убийство Стояна… ты ведь когда-то хотел убить Сириуса, когда думал, что он предал твоих родителей. А Беллатриссу? От замысла до реального действия – пропасть. Малфой тоже палочку поднял, но не использовал.

– Малфой вообще трус и позер, – буркнул недовольный Рон.

Гарри неуверенно улыбнулся. Малфой частенько ленился и разворачивал бурную деятельность лишь для того, чтобы от него наконец отстали и оставили в покое. Но когда его что-то захватывало, он показывал просто чудеса работоспособности и варил составы с удивительной точностью (уж не стащил ли он книгу Принца-Полукровки, спрашивал себя иногда Гарри).