Там чудеса

Не нечисть, не зверь какой, в землю зарывшийся, не жуки-вредители – все поле целиком, от одного края до другого, каждый стебелек, каждая чешуйка на каждом колоске. Визг поднялся такой, что взметнулись над лесом испуганные птицы, а сам Руслан чуть с коня не сверзился и наверняка оглох.

Зато, когда оглянулся вновь, уже не вязалась за ними полудница – по полю металась, то в одном месте, то в другом вспыхивал на солнце ее серп, трепетали на ветру обрывки платья, словно никак не могла она найти источник крика.

Источник боли…

Ход, однако, замедлять все равно не стоило. Руслан убедился, что ведьма с горем пополам обратно в седло подтянулась, и вместе они под сень деревьев ворвались. А уж там он с Бурана спрыгнул, ее с вороного стянул и встряхнул за шкирку:

– Ты в своем уме?!

И, поймав взгляд ее недоуменный, опомнился.

– Что? – моргнула ведьма. – Я не навредила… отвлекла просто.

Не навредила… отвлекла… и причину для гнева ему получше настоящей придумала.

Да, пусть так и будет. Пусть за пшеницу и нечисть он переживал, а вовсе не за одну безголовую попрешницу, которая чуть шею себе не свернула.

«Это все долг».

Хорошая мысль, правильная. И жаль, не удалось в этот раз хоть половинку выплатить. Напротив, кажется, за Русланом теперь еще третья жизнь. С другой стороны… будь он один, сошелся бы с полудницей напрямую: меч верный, добротный против серпа нечистого – тут и сомневаться в исходе нечего, а потому никаких доимок.

Руслан пальцы расслабил, рубаху влажную выпуская, и отступил.

– Почему мы у озера ход в Навь искали? – спросил о другом совсем, о важном и безопасном.

Ведьма ворот одернула и на поле сквозь деревья покосилась:

– А она сюда точно не зайдет?

– Точно, не покинуть ей поля. Ну так?..

– Где нечисть, там тонко… но мавки сказали, что ведьма древняя закрыла…

– Это я слышал, – перебил Руслан, хоть слышал он немного и смутно, но суть уловил. – Так, может, здесь где-то есть дыра, и не придется старуху искать?

Она нахмурилась, присела и, ладони к земле прижав, замерла. Надолго замерла, явно какие-то чары творила, ибо побледнела вся, осунулась и дышать начала часто-часто, а когда распрямилась, покачнулась и за седло коня своего ухватилась.

– Тут… не чувствую… не вижу. Словно кто-то большой рядом, все собой заслоняет.

– Полудница?

– Нет… Он живой. Сильный.

Руслан лоб потер и тихонько выругался. Большой и сильный – это чудесно, когда руки до драки чешутся, но сейчас о другом мечталось. Людмилу скорее отыскать, увезти из этого края, сплошь лесами покрытого, и навсегда от рыжей занозы избавиться.

А потому стоило поспешить.

Руслан огляделся и усмехнулся. Гора, издали казавшаяся щуплой и невысокой, вблизи стеной неприступной сделалась. Они как раз стояли у ее подножия, к которому деревья льнули как к родному, и если б решили обходить, потеряли бы пару дней точно.

Но он помнил, что гора звалась Ушком – в честь игольного, не иначе, – и на любой карте сквозь нее завсегда путь прокладывали.

– Значит, не шумим. Где-то тут должен быть вход в пещеру. Не переживай, там, говорят, столько нор в камне, что быстро на другую сторону проскочим. Пройдем сквозь гору и…

– Нет! – Ведьма глазища выпучила, в поводья вцепилась и головой замотала для верности. – Нет, нет, нет.

Руслан нахмурился:

– Почему?

– Шутишь? Я тебе про чудище здешнее говорю, за чьей силой никаких чар и граней не разглядеть, а ты в нору горную зазываешь! Где, по-твоему, оно живет?

– Уж точно не под горой!

Он засмеяться хотел, но даже хохотнуть коротко не успел – вздрогнуло Ушко, взрыкнуло и затихло.

Ведьма изогнула бровь:

– Полагаю, это зайчик проскакал.

– Слушай, это просто пещера. К мертвому волхву же ты залезла!

– Мертвый волхв меня сожрать не мог, а Горын может.

– Го… что?

– Горын под горой. И это я плохо знаю вашу землю?

Руслан со стоном глаза закатил, беспокойного Бурана под уздцы взял и махнул на каменную стену:

– Большей чуши в жизни не слышал. Идем. Змей мертв давно! Все три черепа над княжеской скамьей висят.

Словно в насмешку Ушко снова зарычало, взревело почти, и на сей раз затихало долго, медленно, эхо над лесом рассеивая.

– Я в обход, – пробормотала ведьма, – а ты Горына дождись да все ему расскажи, и про смерть его, и про черепа над скамейкой.

– Мой отец лично помогал великому князю убить чудище! – разозлился Руслан. – Горын мертв!

– Тогда это сын его. – Она глупо хихикнула. – Горыныч, значится.

– Ха-ха.

Он зажмурился на миг, не веря, что идет на поводу у стриженой луарской ведьмы, но все же сдался.

– Если застрянем – потеряем время… – начал угрожающе, но она отмахнулась:

– Да, может, старуха где-то под боком тут и живет. Отойдем подальше от этих твоих нор, попробую еще раз землю прощупать.

И, в седло взлетев, направила коня налево вдоль стены, но особо к камню черному не приближаясь, словно и впрямь ждала оттуда появления одной из змеевых голов.

Руслан видел, что ведьма устала. И про ногу ее хворую помнил – ведь не прикидывалась, – и про бледность недавнюю, и про дыхание тяжелое. А еще приметил, как она порой плечо свое нюхает или короткую прядь волос разглядывает и морщится.