Там, где бьется сердце. Записки детского кардиохирурга

7 августа 1974 года замечательный канатоходец Филипп Пети прошел по стальному тросу, натянутому между башнями-близнецами на Манхэттене.

После захватывающего воздушного танца он оказался на твердой земле. Нью-йоркская полиция задержала его и препроводила в комиссариат, обвинив в нарушении общественного порядка. Правда, обвинения скоро были сняты, рассеяны красотой его поступка, сокрушены изяществом его неповторимого подвига.

Доброжелательная Природа тоже продолжает нас прощать за «хирургический взлом», ведь налицо не только красота и изящество проведенных нами операций, но и результаты нашего вмешательства.

Благодаря этому прощению немного нескладный, приросший к канату силуэт не падает, а продолжает идти вдаль, уменьшаясь в размерах и напоминая конец фильма «Новые времена». Кадр, где Чарли Чаплин в лохмотьях ведет Полетт Годар к счастью. Кадр, в котором их сердца, соединившись в одно, бьются в унисон.

Как сейчас.

НОЧНОЙ ПОЛЕТ

И все же понемногу я утешился. То есть…

Не совсем. Но я знаю, он возвратился на свою планетку, ведь,

когда рассвело, я не нашел на песке его тела.

Не такое уж оно было тяжелое. А по ночам я люблю слушать звезды.

Словно пятьсот миллионов бубенцов…

Антуан де Сент-Экзюпери, 1900 –1944. «Маленький принц».

Цюрих,

2001–2012

Небо в Церматте — величественное. И ночи тоже. Высота, разреженность воздуха, расчерченный белыми полосами, едва различимый силуэт Маттерхорна делают темноту еще чернее и усиливают мерцание звезд. Их дрожание и чистота одинаково вдохновляют как ученых, так и поэтов. Физические законы галактик сливаются с игрой воображения. Поиск знака, дыхания жизни, звона бубенца.

Накануне я приехал на базу отдыха, рассчитывая пробыть там неделю. Я только что заснул, устав не столько от дневной прогулки, сколько от длинной череды слишком коротких ночей. Я канул в сон, как камень в озеро. И тут меня стало беспокоить какое-то неприятное, раздражающее ощущение. Какая-то смесь глухой вибрации и хриплых звуков. Все мое тело сначала сопротивлялось вторжению. Но шум продолжался. Мои недовольные мысли с трудом пришли в порядок и медленно принялись фокусироваться на точке сбора, как спутники все сильнее притягиваются к планете. Пробравшись через несколько слоев подсознания, их собрание выдало пока еще отвлеченное суждение: это звонок телефона. Осознание этого факта резко встряхнуло. Я начал пробуждаться, все еще плохо соображая.

— Где я?

Вокруг было так темно, что не за что зацепиться взглядом, чтобы сориентироваться.

— Где этот проклятый телефон?

Теперь обстановка начала проясняться. Я протянул руку к тумбочке и принялся шарить по ней, пока не нашел источник звука. Поднес телефон к уху, неловко нажимая на зеленую кнопку.

— Алло? Алло?

Там уже повесили трубку. Я нажал на другую кнопку. Экран засветился. Двадцать три часа пятьдесят девять минут. Пришло сообщение о пропущенном звонке из… Координационного центра по трансплантации. Эффект электрического разряда. Вот теперь я проснулся окончательно. Я немедленно перезвонил. Линия была занята. Вот черт! Я выкарабкался из-под одеяла и сел на край кровати, чтобы не было соблазна снова заснуть. Я продолжал попытки дозвониться, пока наконец линия не освободилась.

— Добрый вечер, месье Претр. У нас, кажется, есть сердце для Михаэля.

— О! И что за сердце?