Там, где бьется сердце. Записки детского кардиохирурга

Движение за спиной отвлекло меня от созерцания и вернуло в реальность. Приехали родители Титуана. Его самого здесь нет. Уже несколько дней он лежит в отделении интенсивной терапии. Я подошел к ним: приветствия, рукопожатия, приглашение присесть. Отец — очень характерный типаж, полностью вошедший в роль главы семейства — немедленно дал понять свое превосходство над матерью, отошедшей в тень.

Оба они знали о проблеме своего сына. Они приехали ко мне не только для того, чтобы познакомиться с хирургом, который вскоре будет заниматься их сыном, но и для того, чтобы подтвердить свои знания.

Я отодвинул в сторону медицинскую карту Титуана, уже раздувшуюся до размеров телефонного справочника, взял лист бумаги, чтобы иллюстрировать свои слова, и начал разговор:

— Как он сегодня, на ваш взгляд?

— Хорошо. Ему скучно, но в остальном все хорошо.

— Действительно, ему лучше. Дышит он тоже лучше.

Без предисловий я перешел к главному:

— Вы знаете, что его сердце стало слабым, даже очень слабым. Пока что ему удается только-только поддерживать кровообращение в состоянии покоя, но при нагрузке это уже не получается. Из-за этой слабости он задыхается от малейшего усилия. Кроме того, сейчас начинает проявляться другая опасность. В таком состоянии может внезапно начаться фибрилляция желудочков, что означает остановку сердца.

Лица родителей застыли.

— К несчастью, не существует операции, которая могла бы сделать сердечную мышцу сильнее, когда она так ослабевает. В случае с Титуаном, учитывая, что его состояние, похоже, ухудшается, есть лишь одно решение, если мы хотим, чтобы он продолжал жить. Заменить ему сердце. Иными словами, провести трансплантацию.

Мама еще больше нахмурилась, но промолчала.

— Если операция удастся, он снова сможет жить хорошо. Даже очень хорошо. Даже если его жизнь никогда не будет полностью нормальной.

— И можно прожить всю жизнь с пересаженным сердцем?

Это мать, она на мгновение вышла из отрешенного состояния.

— Трансплантат сердца работает лет двадцать. В среднем. У ребенка вроде него, в такой ситуации, часто бывает и дольше. А потом мы можем снова заменить пересаженное сердце, если оно больше не сможет работать.

Я предвосхитил вечный вопрос, всегда возникающий среди многих других:

— Зато новое сердце не нужно будет заменять по мере роста ребенка. Оно будет гармонично расти вместе с Титуаном, с той же скоростью, что и любое нормальное сердце.

Общую ситуацию я обрисовал, теперь пора перейти к истинной причине нашей встречи:

— Сегодня одна из проблем трансплантации — это срок ожидания. Часто он очень долгий. Несколько месяцев, а то и больше года. Мы не уверены, что Титуан сможет прожить так долго с таким слабым миокардом. Есть риск внезапной смерти, и он нас пугает. Вот почему мы сначала хотели бы имплантировать искусственное сердце, что-то вроде переходного этапа перед трансплантацией.

Они слушали меня внимательно.

— Это аппарат, который вживляют параллельно с сердцем и который поможет сердцу обеспечивать кровообращение. Если он будет хорошо работать, то все органы, которым сейчас трудновато, смогут окрепнуть и обеспечить хорошие условия для трансплантации, но главное, с ним…

Я пристально взглянул на них и выдержал паузу:

— …риск внезапной смерти будет устранен.

Это заявление, сделанное немного торжественным тоном, на несколько секунд повисло в воздухе, затем я склонился к листку бумаги, чтобы нарисовать это искусственное сердце и объяснить принцип его действия. А пока я рисовал…

— То искусственное сердце, которое мы имплантируем, довольно тяжелое, это так. Но оно очень надежное. И потом, как я уже говорил, это лишь временная мера, мы окончательно уберем его во время трансплантации.

Еще несколько уточнений об операционных рисках. Затем сравнение с рисками — гораздо более серьезными — при простом ожидании нового сердца. Весь листок исписан схемами и цифрами. Затем я дал им документ о согласии на эту масштабную операцию, который они оба подписали без возражений.

Все встали. Обменялись крепкими рукопожатиями. Они еще раз заверили меня, что доверяют мне, и пожелали удачи.