Там, где молчат цикады (СИ)

— Мне скоро десять! — Надулся Тома, уперев тощие руки в бока. — Точнее, скоро будет. Через… — Он вытянул ладонь, загибая пальцы. — Через два года.

— Так тебе восемь… — Подытожила я, видя, что мальчик совсем не тянет на восьмилетнего ребенка. — Так ты ходишь в школу?

— Нет. — Мотнул головой тот.

— А как ты научился читать и писать?

Тома посмотрел на меня с искренним непониманием.

— Мать тебя чему-нибудь учила?

— Нет. — Он снова мотнул головой.

— А как ты тогда сейчас считал, да и с меню разобрался?

— Меня Джуни немного научила.

— А кто это?

— Не знаю. — Наивно улыбнулся Тома, поглядывая в сторону кухни. Оттуда вышла официантка, неся две порции супа. — Круто! — Воскликнул ребенок, грубо хватая ложку, когда на стол поставили глубокую тарелку с дымящимся супом-мисо. — Я, правда, могу это съесть бесплатно?

— Вполне. — Кивнула я, тоже беря прибор в руку.

— А какое секретное слово вы сказали? — Прошептал мальчик, накренившись ко мне. — Когда я… нет… просто… — он пытался подобрать слова, — было бы здорово, если бы я мог здесь кушать хоть иногда.

— Тебе оно не понадобится. — Спокойно ответила я, отхлебывая бульон. — Лучше ешь, пока не остыло.

Видно, что мальчика огорчили мои слова, но тот, проглотив обиду, принялся за еду.

***

Никто из нас не торопился. Пока одни блюда сменялись другими, наша беседа лилась непринужденно и спокойно. Слова сами собой появлялись и выплескивались наружу. Сама того не заметив, я расслабилась, опустив ледяные поводья.

— А когда мне исполнилось шесть, Джуни привезла мне в подарок набор машинок и настоящее, огромное ведро мороженого. Правда, она попросила, чтобы я спрятал подарки, иначе мама могла их выкинуть или продать. Не мороженое, конечно, а машинки. — Восхищенно лепетал ребенок. — А еще, она подарила мне девчачью заколку. Сказала, что она кое-кому потом пригодится.

— Заколку? — Удивилась я. — Может маме?

— Нет, у мамы короткие волосы, — он провел рукой по своей короткостриженой голове, — как у меня, только длиннее. Да и она не пользуется такими.

— Такими?

— Ну, не знаю. — Тома пожал плечами. — Девчачьими.

— Понятно. — Удовлетворенно кивнула я. — А ты оказывается тот еще болтун.

— Мама не любит разговаривать со мной по пустякам.

— Значит, отыгрываешься на мне? — Лукаво улыбнулась я, заметив, что телефон ожил. — Погоди минутку.

«Пришла какая-то женщина. Где вы?

Поло».

— Доел? — Спросила я, убирая мобильник во внутренний карман.

— Да. — Кивнул мальчишка, довольно улыбаясь.

— Кажется, твоя мама вернулась домой. — Мой голос прозвучал спокойно, но радость на лице ребенка сменилась ужасом. Он съежился на стуле, а румяное лицо побелело.

Я не успела открыть рот, как Тома выскочил из-за стола, ринувшись к двери.

Испуганная официантка, явно думая, что мы собрались сбежать не оплатив, подбежала к нам с выпученными глазами.

Раздраженно цыкнув, я выудила из пиджака несколько крупных банкнот, значительно превышающих общую сумму обеда, и чуть ли не бросив на стол, поспешно выбежала за ребенком.

— Постой! — Крикнула я вслед убегающему мальчишке. — Я же на каблуках!

— Надо скорее! — В ответ прокричал он, не оборачиваясь.

«Вот же черт», — выругалась я, понимая, что бежать на шпильках — идея крайне отвратительная.

***

Гулко дыша, быстрым шагом я прошла мимо растерянного агента и кучки охраны. Те стояли и молча смотрели мне вслед, не понимая, что вообще здесь происходит и стоит ли им вмешиваться. Однако, все, как один дернулись, когда в стенах обветшалого дома послышалась отборная ругань и глухое падение чего-то тяжелого об пол.

Стянув с себя туфли, я ринулась к дому и стала агрессивно стучать по истлевшей двери.

Крики прекратились. Шаркающие звуки стали приближаться ко мне, и я невольно сглотнула. Ладони нагрелись и сильно вспотели. Я отпрянула, когда дверь открылась. Давно забытый лик матери смотрел на меня, чуть прищурившись. Ее волосы стали еще короче, чем раньше и напоминали мальчишескую стрижку, прямо как Тома и говорил. Кожа отливала пепельным оттенком. Приятные черты лица стерлись под действием времени и отвратительной жизни. От нее веяло дешевым табаком и легкими нотками спирта.

— Кто вы? — Выплюнула она, ухватившись тощей татуированной рукой за дверной косяк.

Я вновь оглядела ее с ног до головы, только сейчас заметив откровенный потрепанный наряд из старого лилового бархата, состоящего из топа и юбки. Мой взгляд остановился на животе, где белой полоской зарубцевался шрам. Видимо так и появился Тома. В антисанитарии и с явными осложнениями.

— Так кто вы? — Повторила та, поглядывая то на меня, то за мою спину.

— Н-неужели не узнаешь? — Голос едва дрогнул, но скорее от злости, чем от страха. Мой взгляд метнулся к ее.

«Ты давно не та девочка… Ты давно не та девочка… Ты — не она…»

— А должна? — Усмехнулась та. — Че надо?

Позади женщины послышалось шевеление. Я едва уловила пустой взгляд мальчика, вставшего подле матери. На его лице виднелся свежий ушиб.

— Знаешь, — я усмехнулась, сделав шаг вперед, — никогда не понимала, почему там, — я кивнула на небо, — позволяют такому сброду плодиться, а по-настоящему хорошим людям показывают средний палец?