Там, где молчат цикады (СИ)

— Я знаю, что ты сделаешь это, ведь… Ведь он поступил…

— Дерьмово. — Закончила я без всякой язвительности. — Преследовал, угрожал, манипулировал и добился того, чего так желал из жадности и желания обладать.

Лицо девушки вытянулось.

— Договор: ты помогаешь мне, не трогая отца, а я помогаю тебе исчезнуть. О тебе здесь и не вспомнит никто, клянусь. — Быстро отчеканила Ичиго.

Я сжала кулаки, вспоминая нашу первую встречу в клане: надменная девчонка, унижающая мою тетю, ее кулак, врезавшийся в живот и боль предательства. Сейчас же она стояла потерянная, ожидая моего решения. Она и так знала, что терять мне нечего, не зависимо от того, как все закончится. Однако Ичиго за всю свою жизнь не потеряла ни одного человека. Невыносимо было осознавать, насколько несправедливо обошлась с нами жизнь: кто-то лишился всего на свете, а кто-то все получает, не почувствовав утрату даже на кончике языка. Часть меня обнажила клыки, желая заполучить потерянное сполна, тоже отняв у нее близкого человека.

Я сжала челюсть, пытаясь втянуть когти и клыки вырывающегося чудовища, взращенного ее отцом.

— Условие: ты поможешь Джун и Кику, если те захотят уйти. — Сквозь зубы протянула я. — Позволь им это сделать. А если не сдержишь обещание, клянусь всеми богами — лично тебя найду и вы с папочкой уйдете на тот свет под ручку.

— Идет. — Кивнула девушка, пропустив угрозу мимо ушей.

— Но я все же не обещаю, что сегодня все пройдет гладко. — Добавила я. Ичиго тут же побелела. — И еще вот, — я протянула ей лист с данными Сарады. — На случай если я не смогу… В общем…

— Я поняла тебя. — Расправила плечи Ичиго. — Она будет свободна.

***

В большом помещении собралось огромное количество людей разных уровней. Все галдели пока Рюске и еще несколько человек, по всей видимости — тренеры, помогали подключить аппаратуру. Пока мы стояли в ожидании, кто-то ударил в мою спину кулаком. Я обернулась, думая, что это случайность из-за давки, но на меня смотрел неизвестный парень с бритой головой. Он пробежался по мне брезгливым взглядом:

— Ну что, тварь, понравилось наших убивать? — В его глазах читалось презрение. — Надеюсь, после собрания тебя отпинают и пристрелят как бродячую псину.

Ответить ему было нечего. Я молча посмотрела в гневные черные глаза, отвернулась и прошла вглубь, становясь рядом с наставником. Мне нечего было доказывать, ведь отчасти незнакомец был прав. Разделавшись с Такано: пустив ему в живот обойму, я испытала почти эйфорию. Наверное, я бы и сама себе поверила, если бы не трясущиеся руки, сомкнутые в кулаки. Раздалось шипение колонок, включился проектор. На белой стене появился рабочий стол и открытый файл на красной флэшке. Все затаились. Мы встретились с Ичиго взглядами: сейчас все и решится.

Из динамиков сначала послышался противный скрежет стула, затем отборные ругательства Масаши, сопровождаемые вопросами Ичиго. Некоторые куски были вырезаны, и толпа не увидела творящегося там дерьма. На записи Масаши лишь сказал кто он такой, а после неторопливо раскрыл все, что происходило в тени клана. С каждой новой информацией, летящей из его поганого рта, лицо становилось все больше похожим на фарш. Кто-то начал недовольно галдеть, свистеть и перешептываться. Раскрылась правда о Такано и его поступке. Раскрылась правда о подпольных делах самого Масаши, о том, что клопы — расходный материал, и они не представляют никакую ценность господину Арэта. О том, как сын Такано, которого я, кстати, не наблюдала в зале, домогался в присутствии отца и его друзей до Кику и остальных девушек «элиты» угрожая расправой за неподчинение. Головорезы услышали еще много того, что касалось этого места, но озвучивались, как я поняла, давнишние имена и события. Когда запись остановилась, зал взорвался матным возмущением. На стену вывели выписки, которые передала Ичиго. А затем на небольшую трибуну вышла сама девушка. Даже в моих джинсах и старой футболке она выглядела как полноправный лидер: молодое лицо скрылось за ледяной маской.

Ее белесая рука поднялась над головой и все начали утихать.

Я отдаленно слышала, о чем шла речь, но не вслушивалась в каждое слово. Пальцами я нащупала фотографию Тая у себя в кармане. Она была маленькой — три на четыре сантиметра, ее края погнулись, оставляя белые борозды. Я почувствовала, как защипало глаза. Как бы я не старалась, они наполнились крупными слезами, заставляя мир подернуться мутной пеленой. Давящее чувство больше не получалось прятать внутри себя. В помещении словно оборвали доступ кислорода. И клянусь чем угодно, я слышала, как внутри меня что-то надломилось. Расталкивая людей, я вышла из душного зала, делая сиплые вдохи. Последнее, что уловили мои уши, было: «мы добьемся своего любой ценой», сказанное уверенным женским голосом в шипящий микрофон.

***