Там, где молчат цикады (СИ)

— Тогда почему у меня хватило на все это — Ичиго обвела вокруг руками — мозгов, а вот у твоего зятя на то, чтобы замести следы и не творить всякую парашу — нет?! Но я бы не стала переживать на счет Масаши, он больше не причинит клану неудобств. Он теперь вообще не способен что-то делать.

— Закрой рот! — Взревел ее отец. — Твой удел замужество и дети. Я с самого твоего рождения ни в чем не отказывал вам с матерью, но вы обе выросли

прихотливыми суками. Надо было тебе нос сунуть! И я просто убежден, что все это благодаря этой потаскухе. — Лицо мужчины побагровело, когда тот повернулся ко мне. В отличие от Ичиго, мне не позволили сесть. Я стояла, силясь не крениться к полу. — Уж не знаю, как ты надавила на крошечный мозг моей дочери, но не жди, что выйдешь отсюда живой. Ты больше не представляешь ценности для меня. Ты лишь ядовитая дрянь. — Выплюнул он, но я лишь болезненно усмехнулась.

— Кто бы говорил. — Хрипло ответила я, рассмеявшись, через сухой раздирающий кашель.

Арэта подошел ко мне чересчур вальяжно, не вынимая рук из карманов. Он видел в моих глазах то, чего не замечали остальные: полное безразличие.

— Возомнила себя бесстрашной только потому, что все твои близкие мертвы? — Прошептал мужчина, почти касаясь своим лбом моего. — Тогда поступим иначе… Ты не сдохнешь, ты будешь обслуживать меня пока мне не надоест, а потом, — он смаковал каждое слово, — пойдешь по рукам. Уж поверь, киска, нежностью здесь никто не отличается, твоя тетка эта прекрасно знала, когда отдавалась каждому, лишь бы получить свои жалкие гроши.

— Прекратите это! — Пыталась вклиниться Ичиго, но ни я, ни ее отец не слышали.

Улыбка сползла с моего лица. На ее место пришла белая ярость. Он мог говорить любое дерьмо про меня, но осквернять ту, что выкормила и вырастила маленькую напуганную девочку этими самыми грошами…

Не медля ни секунды, я пригнулась и плечом обрушилась на мужчину, повалив его на пол. Сквозь зубы вырвался рычащий вопль.

— Закрой свой поганый рот! — Взревела я, пытаясь зубами дотянуться до его носа, чтобы оторвать его к чертям. От боли и ломоты в теле к горлу подкатывала тошнота, и только гнев не давал мне рассыпаться по кускам.

Меня скинули на пол, как маленькую собачонку. Я подогнула под себя колени, отскочив от взбешенного главы клана. Тот поднялся без каких-либо усилий, схватив мои волосы в кулак.

— Отец! — Возмутилась девушка, подскакивая с места. — Остановись! — Она попыталась раскрыть отцовскую руку, но тот, не отпуская меня, замахнулся на дочь:

— Я же сказал тебе заткнуться! — Раздался шлепок. Ичиго пошатнулась, припав к спинке кресла.

Я дернулась и тут же взвыла, когда меня дернули вверх.

— Эй, есть кто за дверью? — Крикнул мужчина и несколько человек в одинаковых строгих костюмах тут же вошли к нам. — Уведите ее подальше. — Он указал пальцем на дочь, держащуюся за скулу. — С ней я отдельно поговорю.

Невидящими взглядами двое подошли к возражающей девушке и, схватив под локти, потащили прочь.

— Отец! — Кричала она, пытаясь вырваться. — Не смей! Не смей ее трогать, слышишь?! — Ее голос стих, как только захлопнулась дверь. Но и там еле слышимые вопли разносились по стенам.

В несколько шагов, он подошел к двери, заперев ее на несколько тугих оборотов.

— Без зрителей, небось, ты уже не такая смелая и дерзкая, а? — Подошел тот, нагнувшись к моему лицу, на что я сразу ответила плевком. Я думала, что за моим действием последует удар, но мужчина лишь грациозно вытянул из кармана платок, вытерев лицо. — Думаю, ты устала сидеть на полу. — Спокойно добавил он, подхватывая меня под локоть. И уж лучше бы меня сто раз ударили, чем то с каким азартом мое тело кинули на небольшой кожаный диван.

— Не смейте меня трогать. — Зашипела я, пытаясь сползти на пол.

— Думаю, тебе и в одежде надоело. — Улыбнулся Арэта, явно думая, как лучше стянуть с меня штаны.

— Клянусь богами, вы пожалеете! — Я продолжала брыкаться, отчего диван противно скрипел под моим телом.

— Знаешь, — он провел пальцем по оголившейся полоске живота, — от всех этих догонялок и глупых игр, ты действительно увяла. От тебя пахнет кровью и потом, ты в ссадинах и ранах, но вспомнить нашу с тобой первую встречу… — Мечтательно говорил он, расстегивая пуговицы на своей рубашке. — Ты робко поклонилась мне в том саду: чистая, как озеро Бива. Ты была святыней в этой яме с отбросами. Пришла из светлых побуждений, но увязла… — Он стянул с себя пиджак вместе с рубашкой, обнажая крупный торс, сплошь покрытый цветными татуировками. Меня замутило.

— Не нужно… — Все еще скалясь, приказала я. — Не подходите! — Я дернулась, чувствуя, как начинаю спадать на пол, но грубые руки дернули меня обратно.

— Я столько раз предлагал тебе быть моей… Говорил, что буду ухаживать, одаривать подарками, холить и лелеять, но ты как полоумная дура крутила головой. — Арэта потянулся ко мне, расстегивая пуговицы потертых джинсов.