Там, где рождается любовь. Нейронаука о том, как мы выбираем и не выбираем друг друга

Это часть того, что психологи называют руминацией горя. Когда вы мучаете себя гипотетическими рассуждениями («Что можно было сделать иначе?») или размышляете о несправедливости случившегося («Почему это случилось с ним? Почему это случилось с нами?»), вы в некотором смысле снова и снова визуально и телесно переживаете смерть близкого человека. И так же, как при нежелательном расставании, включаются отделы мозга, связанные с воспоминаниями и автобиографической памятью. Перед глазами мелькает трейлер фильма о вашей совместной жизни, и у него всегда печальный конец. Также активируются отделы, связанные с соматическими или телесными ощущениями, что заставляет вас чувствовать эмоциональную боль физически: испытывать стеснение в груди или конечностях, одышку, головные боли, необычное онемение.

Все эти психосоматические нарушения заставляют главный детектор угроз в мозге бить тревогу. Даже если вам кажется, что ваш худший страх уже реализовался, миндалевидное тело — место сосредоточения наших инстинктов выживания — работает на полную катушку: посылает сигналы гипоталамусу для выброса химических веществ и приводит организм в состояние «бей или беги». Это состояние может сохраняться несколько дней или даже недель, но если оно не проходит, то в организме возникают проблемы. Как вы уже знаете, мы не созданы для того, чтобы пребывать в этом состоянии каждый день. Когда утрата вызывает стрессовую реакцию, которая не проходит, мозговые волны могут перестроиться и «поджарить» разум.

ВСЕ СЛОЖНО

Острый период горя бывает разным: некоторые чувствуют гнев, подавленность, безнадежность, другие дистанцируются, действуют импульсивно, подавляют эмоции. Сегодня часто говорят о стадиях горя, что делает этот процесс подозрительно похожим на рецепт. Пять стадий горя — и готово! Правда заключается в том, что для большинства людей горе — это стихия, водоворот, в котором вы можете чувствовать много всего одновременно или одно и то же снова и снова. Люди предпочитают раскладывать это на этапы, надеясь, что эти шаги приведут в какое-то место… получше.

У большинства действительно все происходит именно так. Через 6–12 месяцев после потери любимого человека они освобождаются от власти горя. Они уже не будут прежними, но они начинают двигаться дальше, исследовать новые возможности, вставать на ноги, как выразился Джон, после разрушительных периодов изоляции. И все же около 10% тех, кто потерял любимого человека, не могут пережить свое горе в течение года. Они увязают в том, что психологи называют сложным горем[202]. Они становятся влюбленными зомби, сильно тоскующими по своей половине, даже если умом они понимают, что воссоединение невозможно. Всё вокруг напоминает им о том, чего они лишились. Такое состояние высасывает всю радость из жизни.

Обычное и сложное горе различаются примерно так же, как обычное и хроническое одиночество. И одиночество, и горе являются защитными, эволюционно адаптивными биологическими сигналами. Первое говорит нам о том, что нужно налаживать связь с другими людьми, чтобы выжить, а второе помогает справиться с травмой утраты. Нужно научиться доверять этому процессу, принимать происходящие изменения в мозге, обращать на них внимание, использовать экстренность и непривычность этого периода как приглашение к исцелению и проживать все приходящие эмоции. Но некоторые не способны на это. И тогда они погружаются в сложное горе, которое, как и хроническое одиночество, может быть опасно для разума, сердца и тела.

Психиатр из Калифорнийского университета Мэри Фрэнсис О’Коннор и ее коллеги сканировали головной мозг людей в состоянии сложного и обычного горя, одновременно показывая им фотографии их умерших близких. Ученые обнаружили, что у людей, переживающих сложное горе, в отличие от участников из второй группы, активируется определенная часть дофаминовой системы вознаграждения в мозге — прилежащее ядро[203]. Оно соседствует с миндалевидным телом в самой древней части мозга — лимбической системе — и обычно активируется, когда мы чего-то жаждем и ищем, рассчитывая, что в конце концов получим желаемое. Нейроученые обнаружили, что прилежащее ядро более чувствительно к предвкушению награды, чем к ее получению[204].