Там, где шумят михайловские рощи

Устимович сразу оживился, он поспешно вытащил из портфеля какие-то бумаги. Это были фотографии, зарисовки, описания домика.

Гареев не стал медлить.

— Начальника сапёрной роты Турчанинова ко мне!

И приказал Турчанинову:

— Сапёрной роте выступить в Михайловское для восстановления домика няни.

Сапёры работали споро, весело, дружно. Пётр Митрофанович Устимович не отходил от них ни на шаг.

Прошла неделя. И под сенью старого клёна на месте полуразрушенного сруба стоял маленький домик с тесовой кровлей. Точь-в-точь такой, как на фотографиях и рисунках, привезённых из Петрограда.

— Какой это был праздник для нас всех! — вспоминал полковник Гареев.

Так вот, оказывается, откуда пошла легенда о красном командире-калмыке и о его бойцах, отстоявших от пожара сельцо Михайловское!

Когда Отдельная башкирская бригада ушла из пушкинских мест, сельцо Михайловское не осталось без охраны. Вскоре, весною 1922 года, Совет Народных Комиссаров издал особый декрет. Этим декретом Михайловское, Тригорское, Святогорский монастырь с могилой поэта объявлялись Государственным Пушкинским заповедником. Позднее к заповеднику присоединили село Петровское, Савкину горку и городище Воронич. А в 1924 году, когда исполнилось сто лет со дня приезда Пушкина в михайловскую ссылку, посёлок Святые Горы был переименован в Пушкинские Горы. 

Михайловское

Ганнибаловская вотчина

Девятого июля 1817 года с самого утра в неуютной петербургской квартире Пушкиных на Фонтанке началась суета. Слуги с ног сбились. Господа сегодня уезжают на лето в псковскую деревню — родовое Михайловское, а не всё ещё готово, не всё уложено. Надежда Осиповна, неприбранная, в капоте, то покрикивает на горничных (такие неумехи!), то в изнеможении падает в кресло и обмахивается платочком.

Что может быть ужаснее сборов в дорогу? И всё сама, всё сама… Её почтенный супруг Сергей Львович всегда так — запрётся в кабинете и выйдет лишь тогда, когда подадут лошадей. Старшей дочери Ольге уже двадцать лет (боже, как летит время!), но и она не помощница. Несносный характер. Обиды, слёзы… Нельзя и прикрикнуть, нельзя побранить. И Александр хорош. С неделю как окончил Лицей, зачислен в Иностранную коллегию. Но в голове разве служба? Стихи, театры, приятели. Вот и теперь… Носится по комнатам, хохочет, острит. Со слугами фамильярен. Нет, дети не удались… Одно утешение — младший, Лёвушка.

Наконец всё уложено. Карета у подъезда. А денёк-то какой! Настоящее лето. Первым в карету влезает Лёвушка, за ним садятся старшие.

— Но-о, залётные, гляди веселей!

По булыжной мостовой звонко цокают лошадиные копыта. В путь! В путь!

От Петербурга до Михайловского три дня пути. Ехали через Царское Село, Лугу, Порхов, Новоржев.

Настроение у Александра Пушкина было прекрасное. Всё его занимало: поля и леса, убегавшие вдаль, придорожные деревеньки, неказистые уездные городишки с немощёными улицами, чаепития на станциях, ругань ямщиков, сонные инвалиды, поднимавшие шлагбаумы.

Проехав Новоржев, что стоит в тридцати верстах от Михайловского, Пушкин сочинял шутливые стихи:

Есть в России город Луга
Петербургского округа;
Хуже не было б сего
Городишки на примете,
Если б не было на свете
Новоржева моего.

На третий день, к вечеру, прибыли на место.

В Михайловском хозяйничала мать Надежды Осиповны — умная, домовитая Мария Алексеевна Ганнибал.

Пушкин был рад встрече с бабушкой. Он любил её. С ней было интересно. Ребёнком, в Москве, он залезал в большую бабушкину рабочую корзину, сидел там не шевелясь, а Мария Алексеевна шила, вязала и вспоминала старину. Сколько раз рассказывала она семейные предания про знаменитого «арапа Петра Великого» — Абрама Петровича Ганнибала, сына его — Ивана Абрамовича, покорившего турецкую крепость Наварин, про мужа своего Осипа Абрамовича, про то, как сельцо Михайловское и другие земли достались роду Ганнибалов.

И вот он, Саша Пушкин, в ганнибаловской вотчине, в тех местах, где бывал прадед, где жил дед.

Абрам Петрович Ганнибал…

Пушкин знал своего прадеда только по портрету. Строгое, будто выточенное из чёрного дерева лицо, проницательные глаза, шитый золотом мундир со звёздами.

Пушкину вспомнилась вся фантастическая жизнь «царского арапа». Она была интереснее любого романа.

Абрам Петрович, или, как его в детстве называли, Ибрагим, родился в Африке, в северной Абиссинии. Был он одним из младших сыновей владетельного князька.

В XVII веке на Абиссинию часто совершали набеги турки. После набегов увозили они в Константинополь рабов и ценных заложников — «амонатов». Однажды среди них оказался и княжеский сын — восьмилетний Ибрагим.

Как раз в ту пору царь Пётр I приказал русскому посланнику в Турции прислать ему несколько смышлёных мальчиков «арапчат». С помощью визиря маленький Ибрагим был выкраден из султанского дворца и доставлен в Россию. Петру он понравился. Царь оставил его при себе и брал повсюду — в разъезды, походы, путешествия. Ибрагим находился при Петре неотлучно.