Там, где свет. История первой леди США

Когда первый человек открыл багажное отделение, чтобы положить туда чемодан, я наполовину высунулась оттуда и крикнула «бууу!», хотя мне нелегко было это сделать, давясь от смеха. Мой сюрприз произвел ожидаемый эффект: бедняга испустил пронзительный вопль и плюхнулся на свое сиденье с выражением крайнего потрясения на лице. Остальные захохотали, потому что в тот же самый момент я совсем не изящно скатилась вниз. На протяжении всего пятичасового полета сотрудники добродушно посмеивались надо мной и над жертвой моего розыгрыша, обсуждая выражение его лица и то, как мне вообще пришло в голову взобраться наверх.

Когда я росла, розыгрыши были важной частью нашей семейной жизни. День дурака был одним из наших любимых праздников, и для меня он остается таковым и по сей день. Я сообщала детям, что уроки в школе отменены из-за снегопада, ждала, когда они перестанут радоваться и скакать, а потом бодро восклицала: «С Днем дурака!» Однажды я стала звать Джо на помощь, крича, что сломала ногу. Напуганный, он прибежал мне на помощь. Бедный Джо всегда забывал, что наступило 1 апреля. А когда он пытался разыграть меня, я всегда была настороже, и у него ничего не получалось. Ну что тут скажешь – я училась у мастера!

Мой отец был легендой в нашем квартале. Он умел придумывать розыгрыши, которые заставали всех врасплох. Однажды он перевел все часы в доме на час назад, и мы все опоздали, но это было не так впечатляюще, как в тот день, когда он перевел часы на час вперед, и мы везде явились на час раньше. В другой год он подстриг газон нашего соседа идеально ровными полосками разной длины. Для своих девочек у него всегда был новый фокус в рукаве. Но это происходило не только 1 апреля: он делал так, чтобы мы не расслаблялись на протяжении всего года. Каждый день рождения он обязательно пробовал торт пальцем, просто чтобы позлить нас. Когда в доме появлялся новый мальчик, пригласивший одну из нас на свидание, папа сажал его на стул, повернутый к стене, и заставлял его нелепо сидеть в ожидании своей избранницы. Но самыми ужасными были возвращения со свиданий домой. Мы подъезжали к дому в машинах своих парней, взволнованно болтая, чтобы как-то продлить вечер, или робко флиртуя. Радость юношеской любви и романтических отношений с симпатичным мальчиком витала в воздухе – до тех пор, пока все это не прерывалось звуками папиного сигнального горна на подъездной дорожке.

Когда в доме появлялся новый мальчик, пригласивший одну из нас на свидание, папа сажал его на стул, повернутый к стене, и заставлял его нелепо сидеть в ожидании своей избранницы.

Я всегда верила, что нужно ловить моменты радости, как только появляется такая возможность. Жизнь трудна, и, если сидеть и ждать, когда тебя настигнет веселье, то, скорее всего, это будет происходить нечасто. Если я могу рассмешить Джо какой-то глупостью – например, спрятаться под кровать и выскочить, когда погаснет свет, – то почему бы и нет?

Для меня большая часть радостных моментов связана именно с сюрпризами. Я люблю их во всех видах. В феврале 2009‐го, всего через месяц после начала работы администрации Обамы – Байдена, я решила удивить Джо в День святого Валентина. Я понимала, что в этот раз сделать это будет намного сложнее, чем в прежние времена. Теперь я была второй леди, и подготовить что-то незаметно было почти нереально.

Мы недавно переехали в официальную резиденцию вице-президента в Вашингтоне, и я все еще привыкала к особенностям новой жизни. Резиденция находилась на территории Военно-морской обсерватории США, и это было очень далеко от нашего дома в Делавэре. Дом был прекрасный, но немного походил на музей. Как и ко всем семьям вице-президентов, к нам были приставлены военные, которые помогали нам с домом, и сотрудники спецслужб, всюду сопровождавшие нас. Было странно видеть столько людей вокруг себя постоянно, какими бы добрыми и услужливыми они ни были. Если у нас с Джо возникали разногласия, мы не могли разбираться с ними прилюдно – приходилось искать другие способы. Иногда мы спорили, обмениваясь текстовыми сообщениями, даже когда находились в одной комнате.

Если у нас с Джо возникали разногласия, мы не могли разбираться с ними прилюдно – приходилось искать другие способы. Иногда мы спорили, обмениваясь текстовыми сообщениями, даже когда находились в одной комнате.