Там мы стали другими

Однажды, спустя много лет после того, как мама навсегда оставила отца Джеки и в очередной раз бросила отца ее младшей сестры, Опал, когда та была еще совсем крохой, а Джеки исполнилось шесть лет, они останавливались в отеле недалеко от аэропорта Окленда. Мама рассказывала им истории о том, как они уедут отсюда навсегда. Как вернутся домой, в Оклахому. Но домом для Джеки и ее сестры был запираемый фургон на пустынной парковке. Домом была долгая поездка на автобусе. Домом для них троих становилось любое место, где они могли переночевать в безопасности. И та ночь в отеле, наполненная мечтами уехать далеко-далеко, сбежать от жизни, которую влачила их мать с дочерьми на буксире, была одной из лучших в жизни Джеки. Мама заснула. Еще раньше, пока они шли в гостиничный номер, Джеки увидела бассейн – ярко-голубой мерцающий прямоугольник. На улице было холодно, но она заметила указатель и прочитала: Бассейн с подогревом. Джеки смотрела телевизор и ждала, пока мама уснет вместе с Опал, после чего прокралась к бассейну. Вокруг никого не было. Джеки сняла туфли и носки, потрогала воду пальцем ноги и оглянулась на дверь их комнаты. Потом оглядела все двери и окна комнат, выходивших к бассейну. Ночной воздух, хотя и прохладный, был неподвижен. Прямо в одежде, она спустилась по ступенькам в воду. Первый раз в жизни она оказалась в бассейне. Она не умела плавать. Ей просто хотелось побыть в воде. Нырнуть и открыть глаза, посмотреть на свои руки, увидеть, как поднимаются пузырьки в этом голубоватом свете.

В номере она бросила сумки, сняла туфли и легла на кровать. Потом включила телевизор, убрала звук и, перевернувшись на спину, долго смотрела в потолок, оценивая бездушную белизну комнаты. Она подумала об Опал. О мальчишках. О том, чем они могли заниматься. В последние несколько месяцев, после долгих лет молчания, они переписывались. Опал заботилась о троих внуках Джеки, с которыми сама она ни разу не встречалась.

«Что делаешь?» – написала Джеки сестре. Она оставила телефон на кровати и подошла к чемодану, чтобы достать купальник. Слитный, в черно-белую полоску. Она надела его перед зеркалом. Шрамы и татуировки извивались вокруг шеи, покрывали живот, руки, лодыжки. Тату в виде перьев на предплечьях – одна для мамы, другая для сестры. Звезды на тыльных сторонах ладоней – просто звезды. Паутинки на верхней части ступней, самые болезненные.

Джеки подошла к окну, чтобы посмотреть, пустует ли до сих пор бассейн. Телефон завибрировал на кровати.

«Орвил нашел у себя в ноге паучьи лапки», – прочитала она сообщение.

«ЧЗЧ!?»[50] – ответила Джеки, так ничего и не поняв. Что это вообще могло значить? Позже она поищет в интернете «паучьи лапки в ноге», но ничего не найдет.

«Без понятия. Мальчики думают, это что-то ndn».

Джеки улыбнулась. Она никогда раньше не встречала аббревиатуры ndn к слову «индейский».

«Может, у него разовьются способности Человека-паука», – написала Джеки.

«С тобой когда-нибудь случалось что-нибудь подобное?»

«Что? Нет. Я собираюсь пойти поплавать».

Джеки опустилась на колени перед мини-баром. В голове прозвучал голос матери: «Паутина – это и дом и ловушка». И, хотя она так никогда и не узнала, что мама имела в виду, с годами все глубже проникалась этими словами, придавая им больший смысл, чем, вероятно, вкладывала в них мама. Вот и сейчас Джеки представила себя пауком, а мини-бар – паутиной. «Дом» – это выпивка. А выпивка – ловушка. Или что-то в этом роде. Короче, не открывай холодильник. И она не открыла.

Джеки стояла у края бассейна, наблюдая, как дрожит и мерцает на воде свет. Ее руки, скрещенные на животе, выглядели зелеными и потрескавшимися. Она медленно спустилась по ступенькам бассейна, легко оттолкнулась и проплыла под водой туда и обратно. Она вынырнула, чтобы глотнуть воздуха, какое-то время смотрела, как колеблется поверхность воды, потом снова нырнула и стала наблюдать, как собираются, поднимаются и исчезают пузырьки.