Там мы стали другими

Орвил никак не мог взять в толк, какие риски она имеет в виду. Он случайно нашел индейское облачение в ее шкафу много лет назад, когда рыскал в поисках рождественских подарков. Он спросил ее тогда, почему она не учит их быть индейцами.

– По шайеннским обычаям, мы позволяем ребенку учиться самому, а потом обучаем его, когда он готов к этому.

– Не вижу в этом никакого смысла, – возразил Орвил. – Если мы учимся сами, то не нуждаемся в том, чтобы нас учили. Просто ты все время работаешь.

Он увидел, как бабушка отвернулась от кастрюли, в которой что-то помешивала. Он быстро выдвинул стул и сел.

– Не заставляй меня говорить об этом, Орвил, – сказала она. – Я так устала слышать это от самой себя. Ты же знаешь, как много я работаю. Как поздно прихожу домой. У меня есть маршрут, и почта не перестает приходить, так же, как и счета. Ваши телефоны, интернет, электричество, еда. Аренда, одежда, деньги на проезд в автобусе и на поезде. Послушай, детка, меня радует твое стремление к познанию, но изучать свое наследие – это привилегия. Привилегия, которой мы лишены. И в любом случае все, что ты услышишь от меня о своих корнях, не сделает тебя в большей или меньшей степени индейцем. Более или менее настоящим индейцем. Никогда не позволяй никому говорить тебе, что значит быть индейцем. Слишком много наших людей полегло ради того, чтобы хоть кто-то из нас остался здесь, сейчас, на этой кухне. Ты, я. Каждая частица нашего народа, позволившая нам быть на этой земле, бесценна. Ты – индеец, потому что ты – индеец, потому что индеец. – На этом она закончила разговор, снова повернувшись к кастрюле.

– Значит, если бы у нас было больше денег, если бы тебе не приходилось так много работать, все было бы по-другому? – не унимался Орвил.

– Ты ничего не понял из того, что я тебе сказала, верно?

Опал Виола Виктория Медвежий Щит. Громкое древнее имя, под стать его обладательнице. Формально она им не бабушка. Зато бабушка – по индейским обычаям. Так она сказала им, когда объясняла, почему она – Медвежий Щит, а они – Красные Перья. На самом деле она приходится им двоюродной бабушкой. Их настоящая бабушка, Джеки Красное Перо, живет в Нью-Мексико. Опал – сводная сестра Джеки, но они выросли вместе, и мама у них общая. Дочь Джеки, Джейми, – мама мальчишек. Но все, что она для них сделала – это произвела их на свет. Не переставала употреблять, даже когда носила их. Все трое начали жизнь с ломки. Героиновые младенцы. Джейми выстрелила себе между глаз, когда Орвилу было шесть лет, его братьям – соответственно четыре и два года. Опал официально усыновила мальчиков после смерти матери, но и до этого всячески их опекала. У Орвила сохранились лишь обрывочные воспоминания о маме. Он подслушал эти подробности, когда бабушка разговаривала с подругой по телефону на кухне однажды поздно вечером.

– Расскажи нам что-нибудь о ней, – просил Орвил при каждом удобном случае, когда Опал бывала в хорошем настроении и, казалось, ответит.

– Это из-за нее у вас такие паршивые имена, – сказала Опал мальчикам однажды за ужином, после того как Лони пожаловался на то, что в школе дети зовут его Лони-Пони.

– Никто не произносит мое имя правильно, – посетовал Лони.

– Это правда из-за нее? – спросил Орвил.

– Конечно. А кто же еще дал вам такие имена? Не то чтобы она была глупа или малограмотна. Просто хотела, чтобы вы были другими. Я не осуждаю ее. Наши имена должны выглядеть иначе.

– Она была чертовски глупа, – сказал Лутер. – Мое имя – просто отстой. – Он встал из-за стола, отодвинул стул и вышел из комнаты. Лутер всегда больше всех возмущался тем, как пишется его имя, хотя люди произносили его правильно. И никто даже не задумывался о том, что имя Орвил на самом деле следовало писать как Орвилль – с бесполезной второй «л» и мягким знаком на конце. Что же до Лони, так только Опал, хорошо зная их маму и зная, как та произносила его имя, могла сказать, что оно не должно звучать как «пони».

* * *

Орвилу удается нацепить все регалии, и он оглядывает себя в большом зеркале на дверце шкафа Опал. С зеркалами у него вечная проблема. Слово «глупый» часто звучит у него в голове, когда он смотрит на себя в зеркало. Он не знает почему, но оно кажется важным. И точным. Регалии колкие и поблекли в цвете. И вообще они ему маловаты. Он выглядит совсем не так, как надеялся. Хотя и не знает, что ожидал увидеть. Быть индейцем у него никак не получалось. И практически все, что Орвил узнал об «индействе», он узнал виртуально. Часами просматривая видеозаписи пау-вау, документальные фильмы на YouTube; читая все, что можно прочесть на сайтах вроде Википедии и PowWows.com, в информационном бюллетене «Страна индейцев сегодня». Он гуглил материалы на тему «Что значит быть настоящим индейцем», что привело его на какие-то сомнительные критиканские форумы и, наконец, на сайт Urbandictionary.com[54], где он впервые наткнулся на слово «псевдоиндеец».