Там мы стали другими

– Бетховен? – догадался Орвил.

Они едут по 14-й улице в сторону центра города. Пересекая деловой центр, она выведет их на Восточную 12-ю улицу, а оттуда – на Фрутвейл, улицу без велосипедной дорожки, но достаточно широкую, так что, хотя автомобилям там комфортнее, лучше свернуть и промчаться с ветерком по Восточной 12-й, чем тащиться вдоль сточной канавы бульвара Интернешнл.

Добираясь до Фрутвейл и Интернешнл, они останавливаются на парковке Wendy’s[56]. Орвил и Лутер достают свои телефоны.

– Ребята. Вы шутите? У Орвила в ноге паучьи лапки? Что за хрень? – восклицает Лони.

Орвил и Лутер переглядываются и заливаются громким смехом. Лони почти никогда не ругается, и, уж если позволяет себе такое, это звучит и архисерьезно и смешно.

– Да ладно. – Лони все еще не верит.

– Это правда, Лони, – говорит Орвил.

– В каком смысле? – недоумевает Лони.

– Мы не знаем, – отвечает Орвил.

– Позвони бабушке, – предлагает Лони.

– И что мы ей скажем? – ухмыляется Лутер.

– Надо ей все рассказать, – рассуждает Лони.

– Она раздует из мухи слона, – говорит Орвил.

– А что пишут в интернете? – спрашивает Лони.

Лутер лишь качает головой.

– Похоже, тут что-то индейское, – говорит Орвил.

– Что? – Лутер в растерянности.

– Пауки и вся эта хрень, – объясняет Орвил.

– Определенно индейское, – авторитетно заявляет Лони.

– Может, все-таки стоит позвонить, – говорит Лутер.

– Черт, – досадует Орвил. – Завтра же пау-вау.

– При чем здесь это? – спрашивает Лутер.

– Ты прав, – говорит Орвил. – Она же не знает, что мы идем.

Орвил оставляет сообщение для бабушки, когда та не берет трубку. Он говорит ей, что они взяли велосипед для Лони, а потом рассказывает о паучьих лапках. Все это время он наблюдает за братьями, которые вместе рассматривают лапки. Трогают их пальцами, сминают листки туалетной бумаги так, чтобы лапки сгибались. Орвил чувствует, как бьется пульс в животе, и ему кажется, будто из него что-то вываливается. Передав голосовое сообщение, он забирает у братьев лапки, заворачивает их в туалетную бумагу и засовывает в карман.

* * *

В день пау-вау Орвил просыпается весь в поту. Накрывая лицо холодной стороной подушки, он думает о пау-вау, потом поднимает подушку и наклоняет голову, прислушиваясь к тому, что, как ему кажется, доносится из кухни. Он хочет свести к минимуму общение с Опал, прежде чем они уйдут. Он будит братьев, швыряя в них подушкой. Оба стонут и переворачиваются на другой бок, поэтому он колотит их снова.

– Нам надо уйти так, чтобы не вступать с ней в разговоры. Она наверняка приготовила нам завтрак. Мы скажем ей, что не голодны.

– Но я голодный, – говорит Лони.

– Разве мы не хотим услышать, что она думает о паучьих лапах? – спрашивает Лутер.

– Нет, – говорит Орвил. – Не хотим. Не сейчас.

– Я не думаю, что она стала бы отговаривать нас идти на пау-вау, – продолжает Лутер.

– Может быть, – говорит Орвил. – Но что, если она против?

Орвил и его братья едут на велосипедах вдоль бульвара Сан-Леандро. На станции «Стадион» они поднимают свои велосипеды и несут их на плечах, а затем едут по пешеходному мосту, который ведет к стадиону. Они сбавляют скорость. Орвил смотрит сквозь сетчатую ограду и видит, как утренний туман рассеивается, открывая голубое небо.

Орвил увлекает своих братьев вперед, объезжая вокруг внешнего края парковки по часовой стрелке. Он привстает с сиденья и резко крутит педали, затем снимает черную бейсболку и засовывает ее в передний карман толстовки. Набрав скорость, он перестает крутить педали, убирает руки с руля и тянется к волосам. Они заметно отросли и доходят до середины спины. Он убирает волосы назад и завязывает резинкой из бисера, которую нашел вместе с регалиями в бабушкином шкафу. Потом продевает конский хвост через полукруглое отверстие в задней части бейсболки, которое защелкивается шестью маленькими черными пластиковыми кнопками, расположенными в ряд. Ему нравится этот звук и ощущение правильности, когда удается идеально защелкнуть все кнопки разом. Он снова набирает скорость, плавно скользит и оглядывается назад. Лони, язык на плечо, изо всех сил крутит педали. Лутер фотографирует стадион на телефон. Масштабы стадиона впечатляют. Вблизи он гораздо массивнее, чем кажется, если смотреть на него с «железки» или автострады. Орвил будет танцевать на том же поле, где играют «Атлетикс» и «Райдеры». Он тоже будет соревноваться, но как танцор. Исполнит танец, который разучил по видеозаписи пау-вау на YouTube. Это его первый пау-вау.

– Мы можем остановиться? – задыхаясь, кричит Лони.

Они останавливаются на полпути.

– Я должен вас кое о чем спросить, ребята, – говорит Лони.

– Так спрашивай, братан, – отвечает Лутер.

– Заткнись, Лутер. Что такое, Лони? – Орвил строго поглядывает на Лутера.

– Я все хотел спросить, – продолжает Лони, – что такое пау-вау?

Лутер хохочет и, снимая кепку, дубасит ею по велосипеду.

– Лони, мы же видели чертову тучу всяких пау-вау, почему ты вдруг спрашиваешь, что это такое? – недоумевает Орвил.