Там, за зорями. Пять лет спустя

Но верно гласит пословица: все познается в сравнении. Виталя был недосягаемым для нее, а потому таким желанным. Он был ее полночными запретными воспоминаниями и тайными грезами, которые никогда не сбудутся. И вдруг все изменилось. Она получила его, но те чувства, которыми она жила в двадцать три года, не вернулись, да и не могли вернуться к ней, тридцатилетней. Вот только осознание этого пришло далеко не сразу, и какое-то время она еще пыталась обманывать себя. Пыталась в угоду ему и едва не сломала себя. Что будет дальше, Злата не знала. Все то, что решили они сейчас с Лешкой, шло вразрез с тем, что думал об этом Виталя.

Ее дуэт с Блотским, их совместная программа — это он еще примет, но их дела, связанные с Горновкой, вряд ли. А ведь скрыть от него не получится. И это еще больше усугубит и без того натянутые отношения, и все ее попытки как-то сгладить ситуацию в очередной раз потерпят крах.

А впрочем, и не станет она больше изворачиваться, переступая через себя. Дорошу придется либо все принять, либо…

Неважно. Но и жить в таком страшном напряжении, балансируя на грани, Злата тоже больше не могла. Это даже было не в ее натуре. Сейчас, когда сон потихоньку подбирался к изголовью, туманя разум, мысли путались, но главным все же было невероятное облегчение, с которым она засыпала, вслушиваясь в многогранную мелодию затихающих звуков, вдыхая запах родного дома и зная, что ей не нужно никуда уезжать. Понимание этого сейчас было едва ли не главным, что вообще могло волновать девушку. Бессонные ночи, волнения, терзания остались позади. Она снова обретала почву под ногами, а вместе с этим к ней возвращался прежний оптимизм и уверенность в собственных силах. А еще она не одна теперь…

У нее снова есть Лешка. И что бы ни случилось, как бы жизнь ни повернулась, у нее есть поддержка и опора. Злата и Леша не стали откладывать вчерашние решения в долгий ящик и прямо с утра, собрав детей, поехали с ними в соседнюю деревню. Они проводили Маняшу до школы, пообещав забрать ее пораньше, и отправились на прием к председателю, решив все же начать с органов местной власти. Впрочем, пробыли они в сельском совете недолго. Узнали адрес дочки бабы Ариши, у которой та сейчас жила: получили также адрес внучки, на которую был переписан дом, и заручились обязательством, что, если им получится договориться насчет дома, председатель посодействует, чтобы Алку Масько действительно оформили соцработником в Горновке. По дороге в районный центр, где проживала внучка бабы Ариши, Леша и Злата заехали к Масько и обрадовались, застав обоих дома. У Толика впервые за целый месяц был выходной. Они топили грубку, варили картошку в чугунке, не снимая фуфаек, потому что температура в доме редко поднималась выше десяти градусов. Из-под стола, когда они вошли, тявкнула собачка, а из угла донеслось кряканье утки или гуся, которое тут же заинтересовало Ульяну.

Маськи очень удивились их приезду и, конечно, очень обрадовались, а уж когда Злата и Леша, присев на предложенные табуреты, стали рассказывать им о своем предложении, о возможности решения их проблем, и вовсе онемели от изумления. А когда обрели голос и пришли в себя, стали горячо благодарить и согласно кивать. Они готовы были закодироваться, да на все, что угодно, они были готовы, чтобы снова вернуться в Горновку, вернуться к прежней жизни, к бабулькам и привычному укладу своего существования, за который теперь еще и деньги будут платить, да стаж будет идти. Это очень беспокоило Алку, которая в свои почти пятьдесят работала во многих местах, но все понемногу. А на ферме доярки поговаривали, что теперь просто так платить пенсию уже не будут. Теперь нужен рабочий стаж…

Сегодняшний день явно благоприятствовал Злате и Леше, потому как под занавес они легко сумели договориться с внучкой бабы Ариши о покупке дома в Горновке, сговорившись на тысяче долларов и взяв на себя заботу о переоформлении всех документов. В приподнятом настроении они вернулись в Горновку, по дороге на минутку заехав к Масько, чтобы сообщить о благоприятном исходе дела, и забрав Маняшу из школы.

Блотский уехал в Минск ночным поездом. Он забронировал себе билет и вызвал такси, хотя Злата хотела сама отвезти его на вокзал, но в этом случае пришлось бы и детей брать с собой. А время было позднее, да и погода не самая благоприятная. До отъезда Леши они еще многое успели обсудить, договорившись уже на следующей неделе встретиться в Минске, чтобы дописать и свести песню. Пока Злата проверяла уроки у Маши, Леша, усадив Ульяну за стол на кухне, то и дело развлекая ее, приготовил ужин.

Когда с ним было покончено, он присел с дочкой к фортепиано, и в четыре руки, веселясь, они разучили небольшой мотивчик. А когда дети были уложены спать и такси вот-вот должно было подъехать, парень еще раз напомнил Злате то, о чем они говорили вчера.