Там, за зорями. Пять лет спустя

— Да куда ж мне торопиться… Расскажите, какие новости-то в деревне? Про Маськов я знаю, а как другие, живы-здоровы? Говорят, многих похоронили за зиму… На кладбище новые могилы… Некоторых я и не знаю вовсе… А как дела с книгами у тебя, Златуля? Новую написала? Я тут пока в Лиде была, вспоминала то, что мама и тетя рассказывали. Ты обязательно про дядю Лешу нашего запиши в своей новой книге и про папу моего… Он же тоже воевал… — присев на лавочку и протянув Уле конфетку, все говорила и говорила баба Валя, не особенно нуждаясь в ответе.

Тихо было еще в деревне, безлюдно. И только высоко в небе не смолкал щебет птиц. Дрожали на ветру нежные лепестки крокусов, танцевали золотистые «сережки» у ольхи, хорохорились «котики» на вербе, да по березовым веточкам стекал сок. Ветер гулял за околицей, лаская темные борозды влажной земли и еще голый лес, но деревня была жива, еще жива и готова распахнуть объятия весне. Они неторопливо шли домой, подстраиваясь под шажки Ульяны и наслаждаясь этим ласковым теплым деньком. Злата шла, то и дело поднимала лицо к небу и, закрывая глаза, улыбалась. Так хорошо было, здесь ей всегда было хорошо… И она была счастлива. Они задержались на кладбище, не особенно торопясь, и, как бывало не раз, прошлись среди могил, вспоминая. Иногда Злата отвлекалась на сообщения, которые приходили на телефон. Сообщения присылал Леша, это были скриншоты, комментарии слушателей после премьеры их песни, к которым прибавлялись и Лешины, вызывающие у нее улыбку. Он знал, что для нее важны эти отзывы и то, что думали об их дуэте слушатели. Ей важно было знать, как восприняли новую композицию, и нетерпелось заглянуть в соцсеть, чтобы посмотреть, что думали о таком неожиданном подарке ее поклонники.

— Вот скажите мне, девушки, как думаете, умрет Горновка? — спросила баба Валя, когда они подошли к повороту на деревню.

— Нет, — уверенно заявила Катерина. — Нет, Горновка однозначно нет! Скажи, Златка?

— Я не знаю, Катя…

— Да брось, Злат, пока есть ты здесь, деревня будет жить. Да и потом твоя популярность набирает обороты, пройдет пару лет, и дома здесь будут покупать только для того, чтобы жить по соседству со знаменитостью. Эх, как хорошо, что мои вовремя подсуетились и купили домик рядом с вашим…

— А если серьезно?

— А если серьезно, мои решили заняться пчеловодством и уже приволокли ульи. Когда уйдут на пенсию, собираются насовсем переселиться сюда. Да, эта деревня нам чужая, в ней не жили наши предки, и корнями мы к ней не привязаны. Но моим родителям здесь хорошо. И знаешь, что? Мне тоже… Да, я знаю, я не умею о высоком говорить, да и не буду. Не всем дано следовать за сердцем. Наш народ более практичен, и если следует за чем-то, то уж больше за реальным, выраженным в денежном эквиваленте. Знаю, занимаясь сельским хозяйством, не разбогатеешь, но мама моя не потому разбила сорок соток огорода. Во-первых, наши люди — они ведь от земли, и копаться в ней для них — это особое удовольствие, правда, баб Валя? — обернулась Катерина к старушке.

— А как же! — отозвалась та.

— А во-вторых, это ж какая экономия денег! Овощи свои, картошка тоже. От солений полки ломятся в подвале, яблоки, груши, виноград, для эстетического удовольствия цветочки и прудик, а теперь еще и медок свой. Все родственники обеспечены, а при желании еще можно и приторговывать на рынке! Вот тебе и ответ! Да, все это нелегко… Но попробуй-ка, оторви старушек от земли… Умрут, это я тебе со всей ответственностью говорю. А прибавь к этому еще и лес… Да, не всем деревням суждено устоять, но Горновка выстоит! Это я тебе со всей ответственностью заявляю. Ты не дашь ей умереть…

— Ох, Катя, мне б твою уверенность…

— Да у тебя и своей хватает, иначе не было бы всего того, что есть в твоей жизни! Правда, баб Валя?

— Конечно, девушка! Злата, я смотрю, у тебя такие красивые ботики… — заметила старушка, указывая на старые расшитые угги, которые Полянская давно носила дома.

— О, самые обычные и недорогие, купленные на рынке в пору моей беременности. Удобные, это да, но недолговечные! — ответила девушка, посмотрев на свою обувь.

— У меня в молодости такие были. Я, когда на Севере жила, такие носила. Так они мне нравились… Дорогие?

— Да нет…

— А ты бы не могла и мне такие купить? У меня тридцать девятый размер, если что…

— Да не вопрос, конечно, я куплю, да только зима ведь уже закончилась…

— Зима, может, и закончилась, но жизнь-то нет! — заявила старушка.

Злата перевела на нее взгляд и невольно улыбнулась. Седая, больная, сгорбленная, почти восемьдесят лет, однако полна энтузиазма и не намерена унывать.

— Злат, глянь, это машина Дороша возле дома стоит? — повернулась к Злате Катерина, когда они сердечно простились с бабой Валей и собрались двинуться дальше. — Твой, что ли, на обед пожаловал, так вроде поздновато уже…

Полянская посмотрела на дорогу и в самом деле увидела возле дома машину Витали, мимоходом взглянула на часы и едва в недоумении не пожала плечами.