Тамерлан (начало пути)

‑ Градоначальник Джамаль считает, что город не в состоянии набрать и содержать тысячу воинов…

‑ О, этот… кривой Джамаль! Змея с грязными руками!

‑ Так, как?

‑ Я могу вам показать в безоблачную ночь тысячу звезд на нашем небе…

‑ Как?

‑ В Самарканде не менее трех – четырех тысяч семей…

‑ Это все?

‑ Разве этого мало? Ах, да, сможет ли Самарканд содержать свою тысячу – так я вас понял, Тимур?

‑ Вы проникли в суть задачи.

‑ Самарканд разве беден?... Если потрясти наших купцов… покопаться в хранилищах… складах… по сусекам… – О… не знаю, не знаю! – качает головой, загадочно улыбаясь Мухамад. – Разве вы озабочены только этим? Вы не желаете побеседовать со своей сестрой?...

Туркан, догадываясь о том, что речь идет о ней, смущенно улыбаясь, покидает помещение.

76

И вот они вдвоем – брат и сестра.

‑ Ты возмужал, брат, и становишься похожим на покойного отца, – говорит Туркан.

‑ А ты, сестра, становишься похожей на мать.

‑ Значит, я постарела, да?

‑ Нет, для меня ты все та же. И разве в этом суть смысла нашего бытия?

‑ В чем же, брат?

‑ Главное, что мы живы и здоровы, что я хотел тебя увидеть и, слава Аллаху, мы увиделись…

‑ Но ты ведь приехал в Самарканд, – Туркан лукаво улыбается, – не только затем, чтобы навестить сестру.

‑ Да не только, ты угадала.

Подходят к задвижке с потаенным «глазком». По ту сторону стены – наши знакомые Жамбы и Фатима.

‑ Она все еще девочка… смеется… плачет… – говорит Туркан.

Жамбы, будто догадываясь, что в этот миг за ними зорко следят чьи‑то глаза, поворачивается и притом, как бы демонстрируя перед кем‑то свое очаровательное личико… Наплывает (в который раз!) видение: Жамбы, искупавшись, выходит на берег реки… А вот она, вскрикнув, закрылась платьицем… ее глаза, наполненные одновременно чувствами стыда, тревоги и чего‑то такого, что испытывает девушка, осознав в себе неотвратимость тяги к противоположному полу…

‑ Я хочу, брат, ясности…

‑ Вы о чем, сестра?

‑ О ней, девочке… Жамбы.

‑ Хотел бы я ощутить эту ясность.

‑ Как? Как понимать ваши слова?

‑ Понимайте по своему, данному Аллахом, разумению, сестра.

‑ Мне удастся это сделать?

‑ Попытайтесь разуметь… попытайтесь… – молвит рассеянно Тимур, продолжая наблюдать машинально за девушками.

Там, по ту сторону стены, происходит вот что: девушки, что‑то напевая и пошучивая, играют в шахматы. Жамбы иногда на секунду – другую становиться серьезной…

Тимур вдруг направляется к дверям в девичью. Туркан хватает его за руки:

‑ Тебе нельзя, брат!

Но Тимур неудержим. Он, ни говоря ни слова, открывает двери, на секунду – другую замирает в дверях. Девушки, напротив, в ужасе вскакивают на ноги, а подруга и вовсе убегает в боковую дверь.

Тимур останавливается перед девушкой, оба молчат, вглядываясь в глаза друг другу.

‑ Вы, Тимур… – прерывает Жамбы свое молчание.

Без ответа.

‑ Почему я здесь?

Без ответа.

‑ Я ваша наложница?

Без ответа.

‑ Я ваша рабыня?

Без ответа.

‑ Кто я вам?

Без ответа.

‑ Вы хотите взять меня в жены?

И снова – видение – воспоминание: Жамбы старается прикрыть наготу платьицем…

Тимур как будто бы собирается что‑то сказать, но… сдерживается.

‑ Вы убили Долона…

‑ Кто Долон? – наконец прерывает молчание Тимур.

‑ Мой троюродный брат.

‑ И только? – Тимур берет с шахматной доски фигуру… переставляет на другую клетку.

На этот раз не осмеливается говорить Жамбы. Она полна некоего ожидания. Однако Тимур без слов, резко обернувшись, следует к выходу. Жамбы долго смотрит ему вслед – до тех пор, пока тот не исчезнет из вида. Ее, застывшую как бы в неподвижной позе, безусловно озадаченную странным визитом Тимура, застает подруга Фатима:

‑ Простите, госпожа, не знаю, уместно ли мое присутствие.

‑ О, конечно, конечно, Фатима. Мы обязательно должны доиграть партию. Садитесь…

Усаживаются за шахматы.

77

Тимур и Туркан. Тимур облачается в знакомое нам одеяние нищего, наклеивает усы, бороду и т.п.

‑ Я узнал, что Саллех собирался послать к отцу девочки сватов.

‑ Кто Саллех?

‑ Сын темника.

‑ Ты возьмешь ее в жены?

‑ Сие ведомо только одному Аллаху.

‑ Так что мне с ней делать?

Тимур накладывает на лицо последний штрих… Затем они через двор идут к воротам и Тимур – «нищий» говорит сестре:

‑ Вы спрашиваете, сестра, что вам делать с ней. Вот мой ответ, сестра: делайте с ней все, что делали до сих пор…

78

Тимур – «нищий» продирается сквозь толпы людей на самаркандском базаре. Останавливается у знакомой площади, на которой снова (!) возобновили свои работы плотники.

‑ Над чем трудитесь, уважаемый мастер, – интересуется Тимур – «нищий» у одного из мастеровых.

‑ Зрячий и сам видит над чем. Смотри и пошевели мозгами, божий человек, – отвечает тот нехотя. Нам некогда языками трепаться.

Откуда ни возьмись к Тимуру – «нищему» протискивается знакомый нам завсегдатай подобных зрелищ – человек в чалме с книгой подмышкой – Джафари.

‑ Я вам скажу, божий человек, слушайте. Вы видите перед собой помост для предстоящих казней. Есть еще вопросы?

‑ Казни? О, боже! Кто заслужил сию участь, апенди? И за что?