Танец кружевных балерин

– И давно переехали? – спросила Анна, стараясь дышать ровно, хоть и через стиснутые зубы.

– Давно, после школы в мединститут поступила. – Сашенька смотрела внимательно, взгляд у нее был строгий. – Когда окончила вуз, распределения уже не было, но мне повезло найти работу. Я всегда мечтала в Питере жить. Потом муж вернулся в Вологду, затем мы развелись, так что я осталась с дочкой вдвоем. Квартиру он мне оставил, помогать помогает, но с врачебной зарплаты и алиментов дом за городом не построишь. Анна Валентиновна, что с вами? Вам нехорошо?

– Нет-нет, уже все нормально, – спохватилась Анна. Кинжальная боль, вызванная названием провинциального города, проходила, не нанеся ущерба. Господи, все это так давно было, что даже вспоминать не стоит. – Сашенька, пожалуйста, приезжайте, я буду рада, если вы у нас отдохнете. А если подружитесь с моими детьми, то и просто счастлива.

– А это точно удобно? – спросила Александра Дмитриевна. – Мне бы не хотелось никого напрягать.

– Точно! – заверила ее Анна. – Мой сын, как все программисты, человек довольно закрытый, а его жена совершенно чудесная женщина. Милая и простая. Ко мне периодически приезжают мои подруги, так что подобные визиты никому не в новинку. Дом большой, в нем можно существовать, никому не мешая. Пожалуйста, подарите старухе праздник. Признаться, я вас полюбила.

– Какая же вы старуха, Анна Валентиновна. – Сашенька засмеялась, искренне, заливисто. – Иногда мне кажется, что вы моложе меня. По крайней мере, деятельного интереса к жизни у вас больше. Я уж давно не жду от нее ничего хорошего, а вы полны здорового любопытства, как ребенок, который берет из коробки конфету за конфетой, надкусывая их, чтобы понять, какая внутри начинка.

– Да. Несмотря на свой почтенный возраст, ищу белую помадку, – улыбнулась Анна. – Вы должны помнить, как это бывает.

– Конечно, помню. – Саша снова засмеялась. – Вы знаете, я из врачебной семьи. У меня и родители врачи, причем до сих пор работают, хотя они на два года старше вас, и бабушка с дедушкой были врачами. Так что у нас дома всегда было много конфет. В полном соответствии со старой советской шуткой: «Врачи богаты конфетами с истекшим сроком годности». Так вот сладкое я никогда не любила и конфеты ела только с белой начинкой и надкусывала в коробке все, чтобы найти именно их. Меня за это никогда не ругали, но вспомнить смешно.

– Значит, вы меня понимаете. – Анна лучезарно улыбалась. Неприятный осадок ушел, оставив только искреннюю симпатию к этой замечательной женщине. – Мы с вами одной крови, вы и я.

Так и получилось, что в последнюю пятницу сентября Александра Белокопытова приехала к Анне, Павлу и Ольге Шуваловым в гости, в большой, добротный дом в поселке неподалеку от Сестрорецка.

Трава на огромном участке за сплошным забором из металлопрофиля была еще совсем зеленой. Разноцветные опавшие листья, усеявшие ее, имели вид заплаток и придавали всему газону, подстриженному и очень ухоженному, вид лоскутного одеяла. Идя по дорожке, выложенной аккуратными белыми кирпичиками плитки, Саша то и дело поглядывала туда, на разноцветные заплатки, и Анна видела, ей очень хотелось пройтись по ним, загребая ногами листья.

– Завтра с утра можно будет надуть матрас и полежать в траве, – сказала она заговорщическим тоном.

Докторша посмотрела на нее благодарно, а еще чуть удивленно, словно не понимала, как это у Анны получается читать ее мысли. Они с Ольгой вдвоем накрыли прекрасный стол, не вычурный, но разнообразный и вкусный. Анна и пироги напекла, до которых была большая мастерица. На горячее подали рыбу, свежую треску, привезенную из Мурманска, и все закуски были тоже к рыбе, потому что Анна заранее выяснила, что гостья ее любит. Павел открыл вино, разумеется белое. Оно было дорогое, хорошее. И Анна тоже выпила бокал, хотя вообще-то алкоголь не любила и практически никогда его не пила.

– Вам бы не надо вино, Анна Валентиновна, – предостерегла Саша, – вы сейчас лекарства принимаете, которые с вином не очень коннектятся.

– Да я чуть-чуть совсем, – засмеялась Анна, – я же вообще не пью. Так по языку покатать, вкусовые рецепторы побаловать. Вы не думайте, Сашенька, я врачебные назначения исполняю строго. Если запретите совсем, то и не буду.

– Если чуть-чуть, то можно, – позволила Белокопытова.

В их гостиной она смотрелась так уместно, как будто провела тут всю жизнь. Уже стемнело, поэтому Павел зажег свет – хрустальную люстру под потолком. Блики, отраженные в сотнях стеклянных граней, танцевали на темных волосах Саши, отбрасывали тени на тонкое, очень красивое лицо. И Анна вдруг мимолетно расстроилась от того, что ее сын давно и прочно женат. Эта женщина очень бы ему подошла. Гораздо больше, чем простоватая и не такая утонченная Ольга. Она подумала об этом и тут же испугалась своих предательских по отношению к невестке мыслей.

– А кем вы работаете? – спрашивала между тем Ольгу гостья. – Анна Валентиновна говорила, что Павел – программист и бизнесмен, а про вас, Оля, я не знаю.