Танец марионеток

Пришлось обратиться и к Безумному Йорлану. Я нашел его в келье рядом с лабораторией, где он лежал на тюфяке и страдал от тяжелого приступа клинической лени. Я кратко рассказал ему, что произошло.

– Дислоцироваться в этом городе – это как сидеть на бочке пороха со спичкой в заднице, – прокомментировал он задумчиво.

– Что такое порох? – с подозрением спросил я.

– А, ничего такого, – он небрежно махнул рукой. – Кое-какой материал для моих маленьких экспериментов. Тебе будет неинтересно.

– Это какое-то взрывчатое вещество? – встревожился я.

– Что за вопрос! – возмутился он. – Я серьезный алхимик. Я экспериментирую только со взрывчатыми веществами.

– Я сожалею, что спросил. В любом случае мне нужен один из твоих сильных «ароматов».

Йорлан кивнул, вышел из кельи и через некоторое время вернулся с кожаным поясом, к которому были прикреплены восемь маленьких флаконов.

– Эти четыре розовые – антидот, – объяснил он. – Нужно немного времени, чтобы он начал действовать, поэтому стоит принять заранее.

– Насколько заранее?

– Хороший вопрос. Если выживешь, пожалуйста, не забудь, что это надо где-то зафиксировать.

– Значит, лучше выпить зелье сильно заранее, чтобы наверняка?

– Лучше не надо. Возможно, антидот действует недолго. Хорошо, что ты обратил на это внимание. Будь так добр, отметь, пожалуйста, продолжительность действия, если яд не убьет тебя раньше.

– Не скажу, что после твоих слов мне стало легче.

– Я бы пошел с тобой, но мне не хочется.

Я пожал плечами и развернулся в сторону выхода. Йорлан зевнул и вернулся на сенник.

* * *

Итак, в моем распоряжении были флаконы Йорлана, а также Угх и Губка как более традиционные средства для давления – таким образом, я был готов к выходу. Гиена уже полностью выздоровел после столкновения с Вильгельмом, и я подумал, не взять ли с собой его и Паршу, но потом понял, что запуск этой парочки в помещение со стражниками чревато кровопролитием, а у меня еще оставалась хрупкая надежда на мирное разрешение конфликта. Дерека держали в участке на Торговой улице (правда, на уличном указателе, сделанном каким-то местным служащим, плохо владевшим эрейским языком, было написано «Тарговицкая»), а капитан, начальник этого участка, Ринеагх, имел редкую честь быть одинаково ненавистным и эрейцам, и каэлларцам. Он заслужил ее, постоянно призывая ввести сухой закон в Каэллархе – по-видимому, только алкоголь был единственной точкой соприкосновения обеих сторон.

Быстрым шагом мы добрались до участка. Рост у меня относительно низкий, поэтому между Губкой и Угх я выглядел карликом, но под их сильной защитой чувствовал себя намного увереннее. Охранники перед зданием убрались с нашего пути без возражений, и мы вошли внутрь. И только оказавшись внутри участка, среди стражей порядка, подозрительно рассматривавших наши эмблемы, я понял, что был излишне оптимистичен. По плану А мы должны были заключить соглашение с местным начальником. По плану Б – пустить в ход алхимию. Иными словами, я надеялся либо на понимание стражников, либо на надежность Йорлана. Трудно представить себе более шаткий фундамент. После недолгих колебаний я подал сигнал своим телохранителям, и мы опустошили флаконы с противоядием, чем привлекли к себе излишнее внимание. Объяснений, однако, никто требовать не стал, и мы отправились искать кабинет капитана. Он оказался в конце длинного коридора, у двери стояли два часовых. Впрочем, мое присутствие они едва заметили, так как сразу же уставились на статную темнокожую Угх, и в их взгляде страх смешивался с восхищением.

– Поручик Норгаард, Седьмой полк, к капитану Ринеагху.

– Договорившись о прихождении перед приходом? – спросил один из часовых на ломаном эрейском.

– Что?

– У тебя назначена встреча? – поправил его коллега.

– Нет, но двое моих сопровождающих значительно крупнее вас, – резонно ответил я.

– Я должен спросить капитана, захочет ли он вас видеть.

Часовой скрылся за дверью, и мы услышали короткий разговор. Вернувшись, он пригласил нас в кабинет. Это было элегантно оформленное помещение. В самом центре стоял большой письменный стол из ценных пород древесины, а рядом – стулья, украшенные искусно выполненным орнаментом. Стеллажи были сплошь заставлены бесполезными безделушками. Пол покрывал большой ковер с узором, а на стенах висели картины, изображающие батальные сцены. За столом восседал сам капитан, тучный мужчина лет тридцати с редкими волосами, по его блестящему лбу стекали капельки пота. Кроме него в помещении находился адъютант, худощавый мальчик в нелепом мундире.

– Спасибо, господин капитан, что вы согласились принять нас, – сказал я приветливым тоном. – Поручик Норгаард, Седьмой полк.

Я подошел к столу и уселся на один из стульев. Губка и Угх встали позади меня, кидая на капитана грозные взгляды.

– Чего вы хотите? – резко спросил Ринеагх.

– Я не мог не заметить, что вы не представились и не предложили нам выпить, – заявил я. – К счастью, ваше имя мне уже известно, а обслужить себя мы можем и сами.