Танец марионеток

После этих слов Губка подошел ближе к столу и потянулся за чашкой, из которого капитан пил чай. Адъютант вздрогнул, как будто собирался вмешаться, но страх удержал его на месте. Губка залпом допил чай, а затем чихнул, уронив чашку, которая разбилась вдребезги.

– Простите, мой товарищ сделал это не специально, – объяснил я. – У него просто аллергия на ублюдков.

На лбу Ринеагха выступило еще больше капель пота. Я совсем некстати вспомнил, что намеревался начать разговор с призыва к здравому смыслу, но, глядя в перламутровое, тупое лицо капитана, пришел к выводу, что нынешнюю стратегию, вероятно, выбрал правильно.

– Вернемся к делу, – продолжил я. – Я полагаю, что вы знаете, капитан, почему мы здесь. Если нет, то это было бы действительно поразительным проявлением глупости. У вас наш человек. Мы хотим его забрать.

– Сначала он должен извиниться, – буркнул Ринеагх.

Я засмеялся.

– С этим может быть проблема. Потому что у нас, Седьмого полка, нет привычки извиняться. Поэтому лучше просто вернуть нам Дерека и тем самым избежать больших неприятностей.

– Сначала он должен извиниться.

– Стоит ли так рисковать ради чисто символического жеста?

– Я ничем не рискую.

– Нам обязательно разбивать еще одну чашку, чтобы подчеркнуть важность ситуации? Жалко хорошего фарфора ради театральных жестов.

– Вы можете выпендриваться, но я знаю, что вы не посмеете ничего сделать, – хрипло произнес Ринеагх. – Вы на моей территории, вы окружены моими людьми.

– Ну что ж, я пытался… Угх, Губка!

Они сработали одновременно. Угх одним ударом вырубила адъютанта, который даже не успел заметить, что с ним произошло. Губка же обогнул письменный стол и навалился на капитана.

– Эй! – закричал Ринеагх. – Что это значит?!

Губка поднял его со стула и обездвижил, обхватив рукой его шею.

– Капитан? – за дверью раздался голос часового. – Все в порядке?

– Правильный ответ на этот вопрос – «да», – подсказал я шепотом театрального суфлера.

– Да! – крикнул в ответ капитан.

– Ты быстро учишься, – похвалил я его.

– Что с ним делать? – спросил Губка.

– Только до потери сознания, – ответил я. – Нам не нужен излишне серьезный инцидент.

Я достал из-за пазухи один из флаконов Йорлана и направился к выходу. За спиной услышал, как с грохотом валится на пол бесчувственное тело Ринеагха. Я открыл дверь и закинул «аромат» в коридор. Флакон разбился, и дым мгновенно заполнил помещение. Оба часовых еще пару мгновений смотрели на меня, пытаясь понять, что происходит, а затем упали без чувств на пол. Я обернулся и взглянул на Угх и Губку.

– Мы все еще в сознании. Это, наверное, хороший знак.

Мы шли по коридору, и на пути нам снова и снова попадались стражники, лежащие на полу без сознания. Противоядие работало безупречно, никто из нас троих не испытывал воздействия вещества Йорлана. Когда мы добрались до места, где коридор заканчивался и переходил в приемную, я бросил еще один флакон. Несколько крутившихся здесь стражников тут же повалились навзничь, даже не успев достать оружие. Мы же направились к лестнице, которая вела к тюремной камере. На полпути я приостановился и бросил вниз два последних флакона.

Когда мы вошли в подземелье, в наши ноздри ударила волна затхлого, удушающего зловония, источник которого легко можно было определить. В маленькой, плохо освещенной камере, на площади, возможно, в несколько квадратных метров, теснилось свыше десятка заключенных. У них не было ни сенников, ни даже ведер, в которые они могли испражняться, и гора экскрементов росла в углу камеры. Три охранника и дюжина заключенных лежали на земле без движения. Мы обыскали тела охранников и нашли связку ключей. Нужный мы подобрали не сразу, но наконец пробрались внутрь, сдерживая рвотные позывы. Дерек лежал в углу, придавленный телом чернокожего бородача, одетого в рваную, но очень ценную ткань из-за Пограничных гор. Купец? Дипломат? Начальник каравана? На мгновение я задумался, что могло заманить столь экзотического путешественника в такую культурно единообразную провинцию, как Каэлларх. И почему он оказался в этой мерзкой темнице вместе с обычными головорезами. Я пожал плечами и дал знак своим бойцам, чтобы они сняли его с Дерека.

– Сделай это ты, – сказал Губка Угх, скрещивая руки. – Я не хочу мараться.

Удар кулака, последовавший в ответ, любого другого человека лишил бы сознания, но Губка только встряхнул головой и, когда Угх атаковала его во второй раз, смог заблокировать удар и провести контратаку. Два колосса принялись с остервенением обмениваться зуботычинами, а я беспомощно наблюдал за этим, понимая, что попытайся я вмешаться, мои шансы были бы, как у ребенка, что пытается разнять двух дерущихся взрослых. Я начал уже лихорадочно придумывать страстную речь с призывом прекратить насилие и обрести межрасовое взаимопонимание, но вместо этого только заорал:

– Кончайте бузить, антидот скоро закончится!