Танец мести

– Что с плащом и колчаном? – уточнила Грарта. – Надевать их нельзя. Это Танец Обнаженного Тела, скрывать тело в Танце запрещено Законом Предков, любое одеяние означает мгновенный проигрыш.

– Ножны могут считаться одеждой? – Илнра перевела взгляд на изумлённых распорядительниц, с великим интересом взирающих на её приготовления.

– Если ножны укреплены на голени, то есть не имеют поясов или перевязей, скрывающих детали тела или изменяющих восприятие фигуры зрителями, то это не одежда, – ответила одна из них.

– Ножны частично закрывают внешнюю часть голени, – продолжила вторая, – но зрители уже видели твоё тело во время отборочных кругов, и потому знают, что сия часть твоей голени не несёт дефектов. В первый круг мы бы не допустили тебя даже с ножнами на ноге. Но сейчас ты можешь выйти на ристалище, ибо всё честно. Но иметь на теле что-то ещё ты не можешь!

– Большего мне не нужно! – решительно заявила Илнра, затягивая на голени ремешки ножен. – Грарта, будь добра, нужно воткнуть стрелы в пол ристалища где-нибудь вдоль края так, чтобы их было хорошо видно зрителям. Четырёх стрел хватит. Колчан оставь тут. Из плаща сверни подобие младенца и положи неподалёку от стартового места. Я пошла договариваться с музыкой!

Она воткнула в волосы волшебную заколку и покинула шатёр, выходя на ристалище. При виде её, теряющиеся в темноте ряды зрителей одобрительно зашумели. Илнра вновь приложила руку к сердцу, благодаря воинов, и подошла к барабанщицам. Те не сразу поверили своим ушам, услышав о музыкальной композиции, затребованной Претенденткой, и даже переспросили, уточняя. Но никто не отказался помочь, и вскоре Илнра, обойдя всех барабанщиц, направилась к волынщицам. Пока она договаривалась с женщинами, Грарта вынесла на ристалище всё необходимое, стараясь уложить всё как можно более незаметно, но от зорких глаз воинов сие не укрылось, и гуляющий над зрительными рядами рокот стал громче.

Приготовления завершились, Илнра вышла на стартовое место и замерла, ожидая начала Танца. Несколько мгновений она стояла, исподлобья разглядывая установленные по краям ристалища чучела. Два из них стояли на противоположных сторонах напротив друг друга, третье оказалось в глубине танцевального пространства, и пылающие неподалеку огромные костры ярко освещали надетый на чучело жёлтый балахон с нарисованным от руки гербом Авлии. Висящая на поясе чучела фляга являлась оркской, найти человеческую столь быстро Грарта не смогла, зато саму флягу в отблесках бушующих костров было видно очень хорошо. Барабанщицы закончили совещаться с волынщицами и разошлись по своим местам. Вокруг немедленно воцарилась мёртвая тишина, и распорядительницы подали знак к началу выступления.

Барабаны взяли мягкий романтический ритм, Илнра привычными движениями изящно сбросила с себя нехитрые одежды и плавно закружила по ристалищу, исполняя простенькую чувственную композицию. Перед взорами зрителей развернулась нехитрая история: молодая оркская женщина, в волосах которой мягко светилась белой магией увенчанная одиноким бриллиантом заколка, ждала из военного похода своего возлюбленного супруга, нянчила младенца и занималась домашним хозяйством. Гибкое тело танцовщицы то извивалось в статичных па, выражая то, как скучает жена по своему могучему и доблестному, но любящему и желанному супругу, то плыло по ристалищу в романтических перемещениях, изображая приготовления женщины к появлению возлюбленного, ибо поход уже завершился и войско вернётся в Главный Стан вскоре.

Желая порадовать возлюбленного чем-то диковинным, прекрасная жена отправилась на рыночную площадь и разглядывала торговые ряды в поисках интересных вещиц. Переходя от одной лавочки к другой, очаровательная женщина оказалась перед облаченным в жёлтую мантию человеческим торговцем с флягой. Несколько мгновений она разглядывала его товары, но не заинтересовалась ничем и двинулась дальше, обращая внимание на иные торговые предложения.

Внезапно романтический ритм сменился изображающим смертельную угрозу барабанным боем, и волынки взяли тревожные ноты. Молодая жена испуганно озиралась, видя, как вокруг неё умирают соплеменники, и тщетно пыталась помочь хотя бы кому-нибудь. Смерть была повсюду, неумолимо надвигаясь на молодую женщину, и та металась по торговой площади, оставшись одна среди множества умерших. Тогда прекрасная жена бросилась бежать, стремясь вернуться домой, но Смерть царствовала везде, безжалостно убивая всех на своём пути. Вбежав в родной дом, молодая женщина ужаснулась, увидев, как умирают родичи. Она в отчаянии тянула руки то к одному, то к другому, желая спасти их, но с каждым ударом сердца умерших становилось всё больше.