Танец мотылька

— Ты не сделаешь этого, — сиплю и смотрю на «мужа» исподлобья.

— Сомневаешься? — он хватает Данила за одежду, как котенка, и тянет его по газону. Мальчик верещит, будто раненный поросенок.

Я подбираюсь и, шатаясь, бреду за ними. Вольный не оборачивается.

— Остановись, — говорю я, но получается слишком тихо. Набираю полную грудь воздуха: — Сто-о-ой!

Ребенок истошно кричит. Марк вталкивает его под тень дерева и оборачивается ко мне. Данил вдруг замолкает.

— Ты очнулась? Да неужели? Если ты сейчас же не выйдешь из оцепенения, я заставлю его забыть мать родную и сделаю его отставшим.

— Прошу тебя, оставь ребенка. Не тронь! Я все сделаю, только отпусти его, — подбегаю совсем близко, вцепляясь в руку Вольного. Меня качает от головокружения.

Он торжествует. Вижу это в его глазах. Накрывая ладонью мои пальцы, самодовольно говорит:

— Так-то лучше, а то раскисла. Малец, иди сюда, — Вольный манит его пальцем. Данил встает и покорно идет к нам.

— Марк, умоляю. Ты ведь не такой. Я чувствую. Не тронь малыша, — загораживаю собой ребенка, но «муж» тут же откидывает меня в сторону, как ненужную вещь. Я врезаюсь со всей силы в газон — глубоко внутри резкой болью отзываются трещины в ребрах.

Марк хватает мальчика за шиворот и подтягивает его лицо к себе. Я вижу, как пляшут в зрачках Вольного белые мотыльки.

— Нет! Не смей его трогать! Не смей! — бросаюсь вперед и лезу Марку в глаза. Чертовски красивые, но такие бездушные. Расцарапаю их, и он не сможет никому вредить. Но «муж», словно играя, опрокидывает меня снова. Влетаю лицом в землю, набирая полный рот и нос пыли и травы.

Кашляю и сплевываю грязь. Данил рвано хрипит в стороне. Я снова бросаюсь на мучителя, но на этот раз ногой впиваюсь в его ребра: там точно слабое место. Марк тут же отпускает мальчика и, завалившись на бок, коварно смеется.

— Убегай, Даня! И больше никогда не приходи сюда! — кричу до боли в горле.

Ребенок кивает и, срываясь, со всех ног бежит прочь. Пока Марк корчится на земле, ищу подходящую палку, чтобы его огреть. Вспоминаю, что в беседке есть обломки стола. Мчусь туда, но в миг оказываюсь сбитая с ног.

— Не шевелись, — как-то тепло говорит Марк, и переворачивает меня на спину. Тут же впивается холодным взглядом.

Я шокирована такой реакцией, округляю глаза.

— Вик, просто впусти и больше меня не увидишь. Никогда.

Закусываю губы. Киваю.

Сначала холод идет по лбу, обволакивая виски и темечко, затем опускается ниже и там, где-то на затылке, застывает. Ноющая боль растекается по телу. Мне кажется, что я снова наполняюсь пустотой.

— Держись, еще немного, — звучит в голове голос Марка.

Резкий толчок и внезапный энергетический взрыв. Вольного отбрасывает в сторону. Я кричу от невероятной боли в голове: она накрывает так сильно, что я не могу выдержать. Изгибаюсь, как змея, брошенная на раскаленный лист железа. Переворачиваюсь на бок, а когда напряжение до предела сжимает мои внутренности, меня выворачивает символическим завтраком на землю.

— Вика-а-а… — хрипит в стороне Вольный. Он подползает ближе. — Ну, сколько можно сопротивляться? Ты не устала?

— Я ничего не сделала… — выдавливаю я, вытирая губы.

— Ты меня не впускаешь, — Марк притягивает к себе. Я заваливаюсь без сил к нему в руки.

Перед тем, как мир сократился до маленькой черной точки, я чувствую, теплую руку, что ложится на лоб и нежно гладит волосы.

Глава 17. Гори ясным пламенем!

Прихожу в себя от жуткого холода, что забрался под одержу, проморозил мышцы и, кажется, выламывает кости. Меня бесконечно бросает в дрожь, тело — настоящий камень.

Открываю глаза и упираюсь в темноту. Ресницы бессмысленно хлопают по векам. Затекли ноги, по рукам ползет жуткая и противная слизь. Смахиваю. Вода?

Нащупываю то на чем лежу. Кажется, бетонный пол. Шероховатая поверхность, местами колючая.

Почему я здесь?

Голень простреливает резкой болью. Я вскрикиваю и хватаюсь за ногу. Пытаясь как-то себе помочь, переворачиваюсь на спину. Вязну в холодной влаге.

— Марк, что происходит?! — кричу, что есть силы. Неужели это он меня сюда бросил?

Прислушиваюсь. Тишина режет сознание, впивается в мозг клокотанием в горле и глухим стуком сердца.

Немного привыкаю к темноте и начинаю видеть едва различимую полоску света в одной из сторон. Когда судорога немного отпускает, встаю на четвереньки и подползаю ближе. Приподнимаюсь с помощью стены. Нога все еще тянет и стать на нее не получается.

Что это за место?

Внизу источник света: явно дверь. Колочу рукой. Второй придерживаюсь, чтобы не завалиться. Металлический гул врывается в уши и оглушает на секунду. Вою и скриплю зубами. Больно как!

— Ма-а-арк! Что это за шутки? Выпусти меня! — бью сильней, хотя сил хватает всего на десятки ударов.

Слышу издалека скрип, затем приближающиеся тяжелые шаги.

Кто-то подходит с другой стороны и заслоняет собой спасительную полоску света: помещение погружается во тьму и без того непроглядную.