Танец мотылька

Беспокойство так захватывает душу, что ноги непроизвольно несутся вперед, не обращая внимание на жгучую боль. Стоит сделать шаг в подъезд, как над головой гремит взрыв. Я машинально пригибаюсь, прикрываясь под руками. Затем срываюсь и бегу вверх по лестнице. Не может быть! Не успел! Этого просто не может быть!

Сокрытие спадает: кольцо впивается в палец знакомым уколом, убеждая меня, что Крылова жива. Подниматься мешает плохое самочувствие и резь в стопах, но я почти лечу наверх. Представляю, как было больно Вике, когда она ноги порезала. Хотелось верить, что сейчас уже все в порядке. Что случилось с ней в эти три дня могу только предполагать. От этого до тошноты сдавливает сердце. Все должно было быть не так.

Слишком крепкий дух у Крыловой, и сломить ее барьеры оказалось практически невозможно. Я никак не мог понять — она сама блокирует или кто-то посильней припрятал ее глубинную память. Но Вика была другой, я это знал. Знаю. И буду знать всегда.

Не замечаю, как преодолеваю все шесть этажей, спотыкаясь во тьме почти на каждой ступеньке. Но я лечу, бегу, ползу вперед. Мерная тишина сидит в душе ядовитой змеей, того и гляди вздернется и нападет. Я знаю, что даже если в квартире кто-то выжил, нападающие быстро добьют их. Это дело времени. Пыль осядет и всех просто вырежут, как поросят. Если кто-то охотится на магов — это почти всегда метко и точно спланировано. Мало кто выживал после покушений. Сглатываю от накативших воспоминаний. Мне в свое время повезло встретить Золотницкую, которая спрятала меня от преследователей. Когда заказ на убийство будет исполнен, чистильщик все приберет за собой. Утром никто ничего не заметит. Для простых людей не будет взрыва, мертвых тел и разбитых судеб. В нашем мире все не так просто, как кажется.

В коридоре чувствуется знакомый запах гари вперемешку с сухим цементом. Прислушиваюсь. Голоса. Женские. Жива! Она жива! Это точно Викин голос. Я узнаю его из тысяч, миллионов, бесконечности тембров. Кольцо не может врать, но мне все равно нужно было ее услышать. А теперь я сгорю, если не увижу своими глазами.

Опрометчиво дергаю ручку двери. И меня тут же откидывает назад, как лепешку, вминая спиной в противоположную дверь. Сознание остается болтаться на ниточке. Усилием воли удерживаю себя на грани реальности.

Поднимаюсь и, согнувшись, направляюсь таранить дверь. Это бессмысленно: металл даже не вибрирует. Зато тело отзывается острой болью. Да так, что темнеет в глазах.

Изнутри квартиры слышится крик. Кажется, Вика. Заношу руку, чтобы забарабанить по обшивке, но замок вдруг щелкает, и я встречаюсь с ее затуманенным взглядом.

За спиной у Виктории стоит Лизка — сестра Яна. Распахиваю объятия и ловлю танцовщицу, которая едва стоит на ногах. Мы чуть не падаем вместе назад. Магичка вся в слезах, бесконечно качает головой и, выталкивая нас наружу, бросает в меня сноп оранжевых искр лечения. Слабых, но они позволяют мне выровняться.

Быстро перехватываю сумку из рук Виктории и, крепко прижимая ее к себе за талию, подаю ладонь Лизе.

— Я не брошу его, — тихо говорит девушка и исчезает в квартире. Тусклый свет из коридора стелется полосами и показывает мне только часть того, что там произошло. Раскуроченная стена, завалы на полу и мужские ноги в луже крови. Ян. Как же…

Я дергаюсь, чтобы помочь, но Лиза вдруг выглядывает из проема и с ошалевшим взглядом кричит:

— Уходите!

Ее пронзительный вопль впивается в сердце. Отступаю, увлекая за собой Крылову.

Вика пустым взглядом смотрит в никуда, ухватившись за мои грудки. Кажется, она не понимает, что происходит. Лиза, видимо, легкую анестезию набросила, чтобы заставить уйти.

Тащу девушку по ступенькам, сам едва переставляя ноги. Мы двигаемся слишком медленно. Невероятно. Как улитки, если не хуже.

Через пару секунд за спиной раздается взрыв, и мы слетаем вниз, разбив ряд почтовых ящиков на стене. Успеваю в последний момент выдавить из себя остатки магии и смягчить удар, повернувшись спиной. Так и зависаем вмявшись в металлические пластины. Вика протяжно воет и выгибается, я сжимаю пальцы сильней, чтобы не выпустить ее из объятий и не позволить ей упасть на бетон. Не удержавшись на ногах, заваливаюсь на бок. Крылова падает сверху. Она все еще смотрит вглубь себя. Крепко Лиза ее заблокировала. Надолго. Часа два не отпустит.

Сил оставалось все меньше и не получалось дышать в полную грудь. Кажется, старые переломы ребер снова треснули. Попытаюсь встать, но не могу поднять руки, не то, чтобы стащить еще и Вику с себя. Дурацкое шоу почему-то сыграло со мной злую шутку. Подстраивали легкую аварию. Что за бездари? И меня и объе… Вику чуть не угробили. А сколько погибших! Но не время об этом думать.

— Медди, очнись, — хриплю и отхаркиваюсь кровью в сторону. — Вика-а-а… — соленый вкус растекается по языку.

Безрезультатно. Вика даже пальцы не отцепляет с рубашки. Костяшки уже побелели. Она дрожит, передавая трепет моему телу.