Танец мотылька

Марк вдруг касается плеча. Я резко оборачиваюсь. Горячие капли разлетаются веером и попадают на его руку.

— Вик… не нужно, — маг присаживается рядом и осторожно скользит по щеке ладонью, стирая слезы. Гляжу на него в пол-оборота и не могу дышать. Мне все равно возвращаться некуда. Я кроме него никого не знаю. Семьи у меня нет, друзей тоже, а без Зимовских я не смогу долго прятаться.

— Ма-арк, что дальше?

— Посмотрим. Сейчас тебе нужно отдохнуть. Голова не кружится?

Меня перекашивает от его мягкого тона и ласкового взгляда. Я хочу его видеть таким, но это настолько непривычно, что хочется запить фальшь еще более горькой водой. Да хоть той гадостью, что давал мне Аким. Одна часть хочет верить в такого Марка, как тогда, когда он представился моим мужем, вторая — заставляет меня отрезветь и ждать от него только боли, издевательств и ничего больше.

— Что произошло? Как ты меня нашел?

— Давай не будем сейчас об этом, — Марк разворачивает меня на спину и заботливо укрывает одеялом. Мне уже не холодно, я — горю. И это странное поведение мужчины вводит меня в ступор. По коже ползет противное морозное предчувствие.

— Что ты делаешь? — я приподнимаюсь, отодвигая его руку, когда он тянется поправить мои волосы.

Усмехается. Глядит так проникновенно, что я тушуюсь и отвожу взгляд. Смешанные чувства не дают мне собраться. Как себя вести и что говорить? Как защититься?

Сажусь, обняв колени, и приникаю к окну.

Ловлю взглядом новый пейзаж: темно-синюю гладь и витиеватое русло реки. Впереди поворот железной дороги. Первый вагон забирает влево, а за ним, как ребятишки, тянутся окошки и двери серебристо-зеленого поезда.

Нельзя позволить палачу завладеть своим сердцем. Я должна сделать все, чтобы это общение прервалось, и лучше поскорее.

— Мне нравится твоя прическа. Хотя длинные волосы круче, — Марк все же запускает широкую ладонь на затылок и насильно поворачивает мою голову, заставляя посмотреть на него. Двумя пальцами другой руки берет аккуратно подбородок и тянет вверх.

— Позволишь проверить? Я постараюсь осторожно, — говорит, а я не понимаю почему он так добр. Что изменилось? Киваю. Говорить все равно не хватает дыхания. Хуже уже не будет. Даже если он сотрет все, что было до, после, и изменит навсегда мою судьбу, я не буду помнить этого. Забуду о родных, знакомых, танцах… Возможно это для меня лучший выход.

Плачу от накативших чувств. Пусть берет все, что ему нужно и отпустит меня, наконец.

Марк медлит. Собирает кончиками пальцем мои слезы. Опускает голову, шумно вдохнув. Затем пододвигается еще немного ближе, и я чувствую бердом его горячее тело.

Поезд мерно качается, стуча колесами. Но, кажется, еще громче стучит мое сердце и шелестит дыхание мага. Что с нами не так?

— Вика, я… — шепчет Марк, но застывает на полуслове. Вижу его глаза слишком близко. В его синих радужках пляшут знакомые мотыльки. Пусть.

Выдыхаю, и плечи безвольно падают вниз. От холодного потока, который забирается под веки, меня подталкивает вперед и, чтобы не упасть на Марка, я вцепляюсь в его предплечья. Мужчина, словно не замечает боли. Его глаза белеют и вот уже холод обжигает мне лоб и темечко. Он распространяется по всей голове, и его бег все быстрей. Гонки по снежной равнине, когда в лицо летит мелкий лед и стылый ветер. Больно, но есть в этом какое-то чудо. Адреналин на пределе и хочется кричать от счастья. Нелепого, холодного счастья.

Остановка взрывается снопом искр. Перед глазами всплывает белая комната. Я стою в центре. Пустота в акр со всех сторон, но я знаю, что где-то там есть стены. Знаю, что пойди хоть в какую — я упрусь в холодный тупик.

С неба начинает сыпаться мерцающая труха. Я вытягиваю руку и, словив несколько золотистых снежинок, долго их рассматриваю. Они не тают: замирают на ладони, а затем, прожигая кожу, забираются внутрь меня. Выгибаюсь от пронизывающей боли. Кричать не могу: губы двигаются, но голоса нет. Знаете, как бывает во сне? Хочешь убежать, но не можешь.

Спрятаться некуда. Со всех сторон летят золотистые осколки. Они все направляются ко мне. Нахально влетают в глаза, нос, уши. Режут и кромсают кожу, будто танцуя, играясь. Падаю на колени и безмолвно кричу. Стон рвется наружу с неприятным свистом. Не могу открыть рот, боюсь, что осколки влетят в легкие и я задохнусь.

Новый пучок золотистых звезд оказывается крупней и ярче. Он летит навстречу и сталкивает меня, толкая спиной вперед. Кричу, разлепив сухие израненные губы. И падаю.

Делаю резкий вдох, и перед глазами проявляется лицо Марка. Я в купе. Слышу ритмичное постукивание поезда.

Вольный притягивает к себе.

— Прости, иначе никак не проверить.

Пытаюсь дышать. Тело выламывает от боли. Не могу избавиться от ощущения этих золотых снежинок внутри меня. Полушепотом говорю, уткнувшись в теплое плечо:

— Что это, Марк? Слишком больно.

— Ты переходишь, — тихо и нежно шепчет маг в ухо.

От его густого тембра я покрываюсь и дрожу еще сильней. Он волнует меня. Нельзя. Но все равно волнует.