Танец мотылька

Леденею в миг. Или это ловушка, или просто хороший план. А вдруг не мать? Кто тогда?

Сейчас я уверен, что охотятся именно на Крылову. Почему меня не тронули? Почему? Могли просто убить во сне и забрать Вику. Нет. Будто нарочно разделили нас, зная, что я ее не брошу. Что пойду за ней.

Скриплю зубами. Хочется биться лбом об стену за то, что расслабился и допустил ошибку. Не могу дышать, когда думаю, что может случиться с моей Викой.

В голове немного проясняется: заклинания хватает только выгнать морок. На большее нет способностей и сил.

Перед глазами замирают мотыльки, а маленькая комнатушка раскрашивается бурыми пятнами.

Поезд мчится вперед. На полях просматривается сухая трава и голые деревья. Приземистые домики, как строгие бусы тянуться вдоль темной ленты дороги. А за ними возвышаются вековые сосны. Мы подъезжаем к границе Северного, где веками лежит снег и солнце холодное, как диодная лампочка. Светит ярко, но совершенно не прогревает.

Хорошо знаю этот город. Мы несколько лет работали здесь с Зимовскими. Отсюда тогда был активный поток новых адептов. Мы зачищали семьи и отправляли их в комплекс. Жестоко? Не буду спорить. Но в семьях маги развивались слишком медленно, а так их обучали и потом выпускали в свет. Пахать на один из синдикатов. Понимал, что насильно вербую пушечное мясо, но ничего не мог изменить. Я их сам был в плену.

Когда осознаю где я, меня подкидывает прострелом в позвоночник. Слишком много времени прошло. Могу себе представить сколько часов. Сутки? Двое? Вцепляюсь в верхние полки с двух сторон, кожзам тут же лопается под пальцами. Силы от гнева возвращаются быстрей. Хоть что-то хорошее.

На кольце выплясывают рубиновые буквы. Шепчу ключ. Тонкая алая нить спрыгивает с пальца, а затем, скользнув по полу, пропадает под дверью. Значит, есть еще время, и след Вики не остыл. Но нить покажет только то, что было рядом со мной. Покажет только три долбанных километра! Почему столько ограничений? Зачем магия, если нельзя раскрепоститься? Всюду блоки, стены и преграды. Все правильно. Позволь нам больше, мы сожрем мир — жажду крови и власти ничем не приглушить.

Собираюсь быстро. Складываю свои вещи и Викины. Из-за затуманенной головы несколько раз прикладываюсь лбом о полки. И кто их сделал так низко? Ругаюсь, как портовый грузчик. Рычу, кричу, злясь и свирепея.

Под руку попадается Викина белоснежная майка, что я снимал с нее в последний вечер. Прикладываю к губам. Слышу знакомый и родной запах. Сладкий, желанный, с ноткой утренней росы. Вспоминаю, как страстно Медди отдавалась мне. Целовала, изводя мучительными прикосновениями. Игралась, царапалась и лишала меня способности трезво мыслить. Я был пьян. Одурманен любовью и страстью. Отравлен. А чего стоили ее покусывания и крики на пике оргазма!

Низ живота в миг стягивает до резкой боли, бедра напрягаются. Вики рядом нет, а я желаю ее, до безумия. Я и сейчас пьян. И теперь это навсегда. Не протрезветь и не очиститься.

Мне мерещится, что она сидит напротив. Замираю.

Крылова смеется, жует курицу и запивает еду водой из бутылки, а я любуюсь ею и ненавижу себя за то, что придется сделать в будущем.

Не выполнив задание, я попаду под трибунал. За мной придут чистильщики и, либо я стану инмагом, либо исчезну вообще. Даже если оттяну время, все равно наступит тот день, когда мою Медди найдут. Ее почистит любой маг памяти, и она все забудет. Если уже не забыла.

Вдыхаю горький воздух. Да, икс есть только у меня, но это ничего не меняет. У Верхнего всегда есть запасной план. Можно просто подправить память и вырезать меня. Вика навсегда забудет, что между нами было. Да, я смогу передать ей свою память, но это будет моя, не ее. Она — человек и пока можно лепить из нее, что хочешь.

Это сложно понять, но личные воспоминания очень важны. Они, как свежий воздух после духоты. Их не заменит кондиционер. Чужие мысли — всегда суррогат, фальшь. Если Вика, все же, смогла полюбить, а память обо мне сотрут, чувства вернуть будет очень сложно. Она будет видеть наши отношения со стороны, как кино. Будет видеть страсть и только. И не поверит в свою любовь после всего, что я сделал. Будет считать, что я повлиял, заставил. Но я готов к этому. Согласен завоевывать ее снова. Возможно, с чистого листа даже легче будет. Если смогла полюбить однажды, сможет и снова. Другой вопрос: если смогла.

Но задание — красный флаг над головой, все еще висит на мне. Рано или поздно, мне придется выпустить мотылька из бутылки. Я — придурок, который боится за себя. Мелкий и ничтожный. Решил бороться за Вику, влюблять в себя снова и снова. Хоть тысячу раз. Но наступаю на те же грабли. Думаю прежде всего о себе и своей боли, а не о ней… Сейчас, главное, выпутаться живыми. Потом уже думать, что делать дальше. О большем я не мечтаю. Только бы моя Вика жила.

Иллюзия рассыпается. Лицо Крыловой идет кругами, и перед глазами возникает пустое купе. Мне становится плохо. Где она? Что с ней сейчас? Кто рядом?