Танец песчинок

Иногда в твоей душе появляется прореха. Сначала маленькая, но чем дальше, тем больше она растёт. И вот уже дыра становится огромной, а ты проваливаешься внутрь и выворачиваешь себя наизнанку.

Самое забавное, что ничего не меняется. Абсолютно. Но ты знаешь, что раньше была другой…

Легба фон Гётце

Семь лет назад, в канун нового года, вся Медина охвачена предкарнавальной лихорадкой. Скажи жителям ещё пару дней назад, чем они будут заняты новогодним вечером – они рассмеялись бы в ответ. Но сейчас все: дети и старики, немощные и здоровые, женщины и мужчины – готовятся встречать смену календаря в объятьях карнавала.

Жители перебирают наряды, выискивая всё самое яркое и пёстрое. В Медине редко кто носит подобное – большинство предпочитает не выделяться и выбирает что-нибудь светло-песчаное. Слишком тёмные цвета грозят вниманием солнца. Светлые – тем, что замёрзнешь от ветра.

Больше всего волнуются девочки из заведения мадам Клио. Казалось бы, им ли переживать из-за чужого внимания? Однако сейчас они собираются вступить на чужую территорию. Туда, где нет интимных разговоров, игр в палача и преступницу, приглушённого света, шёпота и шороха одежд. Ночные бабочки вылетают на свет, чтобы присоединиться к сотне таких же и сгореть в очищающем пламени карнавала.

* * *

Барабаны начинают звучать в восемь вечера. Поначалу грозно и ритмично, напоминая сигнал тревоги, собирающий ополчение у ворот крепости. Однако едва перепуганные жители высовываются наружу, музыка сменяется. Лишь чуть-чуть сбивается ритм, но вот уже тебя тянет пуститься в пляс, и невозможно этому противиться.

Люди ручейками, цепочками, бурными потоками и просто парами, стремятся туда, откуда доносится музыка. Они слегка пританцовывают, не в силах остановиться, и никто в тот момент не остаётся один, наедине с собой в окружении толпы. Все подхвачены радостью, весельем и ожиданием праздника.

Кроме Легбы фон Гётце.

Она – устроительница и распорядительница всего действа. Она – та, которая решила поймать Медину в ловушку лоа. Дать людям то, чего они хотят – безудержное веселье, танцы, секс, выпивку.

Карнавал – быстрый способ показать, что лоа могут принести в этот город.

Позади Легбы высится вывеска только что отстроенного бара «Запах мамбо», а сами мамбо прохаживаются неподалёку, разминаясь перед выступлением. Они собираются работать не в полную силу и оставить многое сокрытым, но тем сильнее будет подогрет интерес публики. Большинство решит хотя бы раз зайти в «Запах мамбо» и посмотреть на то, что они упустили. И большинство этого большинства будут приходить ещё и ещё.

Рядом с Легбой расположились барабанщики. Они поют на непонятном для многих языке и улыбаются приближающимся людям белоснежными улыбками. Один из барабанщиков повесил парочку там-тамов на бёдра и прохаживается перед входом в заведение. Его кожа натёрта маслом, а потому сверкает в пламени воткнутых тут и там факелов, плюющихся искрами.

Действо напоминает безумие. Ритуал, вырванный из прошлого и перенесённый в настоящее. На этом и строится расчёт, потому что лоа знают – люди всегда остаются дикарями. Они могут стесняться этого, могут скрывать или выставлять напоказ, могут даже бороться… но зажги их души варварской мелодией, пообещай, что здесь и сейчас они могут творить всё, что вздумается – и люди с радостью примут твой дар.

Так думают лоа. Так думает Легба. Так, как им кажется, и будет.

* * *

Через несколько часов людская толпа начинает постепенно редеть. Часть перебрала с дармовой выпивкой и теперь валяется в стороне, не в силах дойти до дома. Хочется сказать, что в их пьяных мозгах теплится мысль: «В подобном скоплении народа я не пропаду. Кто-нибудь спасёт меня от песка, холода и забвения». Но сказать так – значит погрешить против истины, потому что эти люди уже не способны думать ни о чём.

Другая часть не в силах больше отплясывать. Их мышцы гудят, их сердца лихорадочно бьются, пытаясь поспеть за ритмами, а в их глазах зажигаются разноцветные огни от мельтешения тел, факелов и перемигивания огоньков на вывеске.

Ещё одна часть покидает празднество парами. Они не очень-то стараются уйти подальше, ибо похоть, разожжённая в их душах, туманит разум. Пары составлены весьма странно и большинство из тех, кто сейчас оказался вдвоём, в иное время даже не взглянули бы в сторону друг друга.

И не взглянут.

Легба, заметив подобные пары, думает, что совокупляющиеся в масках люди похожи на существ из другого мира. У них даже пластика движений совершенно иная.

Устроительница карнавала смотрит на праздник, который породила с помощью лоа, и чувствует удовлетворение. Культ Вуду торжествует и празднует своё воцарение.

Но это только так кажется.