Танец с драконами

– Это было просто пожелание, – мечтательно произнесла Пенни. – Мы могли бы уплыть. Корабли снова ходят, война ведь окончена.

«Серьёзно?» – Тирион был склонен сомневаться в этом. Подписи на пергаменте поставлены, но войны ведутся не на бумаге.

– Мы могли бы отправиться морем в Кварт, – продолжала Пенни. – Брат всегда рассказывал, что улицы там вымощены нефритом, а городские стены – одно из чудес света. Вот увидите, когда мы покажем там наше представление, золото и серебро польются на нас дождём.

– Некоторые из кораблей в гавани квартийские, – напомнил ей Тирион. – Ломас Долгоход видел стены Кварта. Мне достаточно и его книг. Забираться ещё восточнее у меня желания нет.

Сладость обтёр пылающее лицо Йеззана влажной тряпкой.

– Йеззан должен выжить. Иначе мы все умрём вместе с ним. Бледная кобылица уносит с собой не каждого седока. Хозяин поправится.

Это была явная ложь. Случилось бы чудо, проживи Йеззан ещё день. Насколько понимал Тирион, жирный лорд и так умирал от какой-то ужасной заразы, подхваченной им в Соторосе. Хворь лишь приближала его конец, по сути, являвшийся милостью. Но для себя карлик такого подарка не желал.

– Знахарь сказал, что ему нужна свежая вода. Давайте займёмся этим.

– Ты очень добр, – оторопело пролепетал Сладость. С его стороны это было нечто большее, чем просто боязнь за свою жизнь. Он единственный из сокровищ Йеззана, кто, похоже, и в самом деле любил своего необъятного хозяина.

– Пенни, пойдём со мной. – Тирион откинул полог шатра и вывел её в раскалённое миэринское утро. Воздух был душным и давящим, но всё равно казался настоящим избавлением от миазмов пота, дерьма и болезни, пропитавших покои роскошного павильона Йеззана.

– Вода поможет хозяину, – сказала Пенни. – Раз знахарь это говорит, значит, так и должно быть. Прекрасная свежая водичка.

– Прекрасная свежая водичка не помогла Няньке.

Бедный старый Нянька. Вчера на закате воины Йеззана закинули в труповозку его тело – ещё одну жертву бледной кобылицы. Когда люди умирают каждый час, никто не горюет по поводу очередной смерти, особенно такого презираемого человека, как Нянька. Другие рабы Йеззана отказались подходить к надсмотрщику, после того как у того начались судороги, поэтому ухаживать за ним и поить пришлось Тириону. Разведённое водой вино, подслащенный лимонный сок и немного чудесного горячего супа из собачьих хвостов с ломтиками грибов. Пей, Нянюшка – надо чем-то заменять бьющую фонтаном из твоей задницы воду, смешанную с дерьмом. Последним, что произнёс Нянька, было: «Нет», – а последнее, что он услышал: «Ланнистеры всегда платят свои долги».

Тирион скрывал это от Пенни, но теперь она должна осознать, как на самом деле обстояли дела с их господином.

– Если Йеззан доживёт до рассвета, я очень удивлюсь.

Она схватила его за руку.

– А что будет с нами?

– У него есть наследники. Племянники.

Четверо прибыли с Йеззаном из Юнкая, чтобы командовать его рабами-воинами. Одного убили во время вылазки таргариенские наёмники, но трое других, скорее всего, разделят между собой рабов Жёлтой необъятности. Маловероятно, что среди племянничков найдётся хоть один, разделяющий увлечение Йеззана калеками, уродцами и ошибками природы.

– Кто-то из них, вероятно, унаследует нас, а, может, мы вновь отправимся на аукцион.

– Нет! – Глаза Пенни расширились. – Только не это! Пожалуйста.

– Меня тоже не привлекает подобная перспектива.

В нескольких ярдах от них шестеро рабов-воинов Йеззана, сидя на корточках, играли в кости и передавали из рук в руки бурдюк с вином. Одним из них был сержант по прозвищу Шрам, здоровяк с жутким нравом, гладкой, как камень, головой и поистине бычьими плечами. «Ума у него тоже, как у быка», – вспомнил Тирион, ковыляя к ним.

– Шрам! – рявкнул он. – Благородному Йеззану нужна свежая чистая вода. Возьми двоих, и принесите столько вёдер, сколько сможете унести. Да поживей.

Воины оторвались от игры. Шрам, хмурясь, поднялся на ноги.

– Что ты сказал, карлик? Ты кем себя возомнил?

– Ты знаешь, кто я. Йолло. Один из драгоценностей нашего повелителя. А теперь делай, как велено.

Воины загоготали.

– Давай, Шрам, – подначил один из них, – и поживей. Обезьянка Йеззана приказывает тебе.

– Ты не можешь приказывать воинам, – ответил Шрам.

– Воинам? – изобразил удивление Тирион. – Я вижу только рабов. Ты, как и я носишь ошейник.

Жестокий удар Шрама сбил Беса с ног и рассёк губу.

– Ошейник Йеззана. Не твой.

Тирион вытер кровь с рассечённой губы тыльной стороной ладони, попытался встать, но одна нога подвела его, и он снова повалился на колени. Чтобы подняться, ему понадобилась помощь Пенни.

– Сладость говорит, что хозяину нужна вода, – как можно раболепнее проскулил он.

– Сладость может поиметь сам себя. Для этого он и создан. Всякие уродцы нам подавно не указ.