Танец с драконами

– Хрюшка, на которой я езжу, на самом деле моя сестра. У нас носы одинаковые, вы разве не заметили? Её заколдовал злой волшебник, но если вы одарите её долгим сочным поцелуем, она превратится в прекрасную женщину. Да только вот незадача, узнав её получше, вы вновь захотите её поцеловать, чтобы вернуть ей прежний облик.

Вокруг раздался взрыв смеха. Даже старик не удержался.

– Так значит, вы её видели, – сказал рыжий мальчик позади них. – Вы видели королеву. Она такая же красивая, как о ней говорят?

«Я заметил только стройную девушку с серебристыми волосами, одетую в токар, – мог бы ответить им Тирион. – Её лицо скрывала вуаль, и у меня не получилось приблизиться к ней достаточно близко, чтобы хорошенько разглядеть. Я скакал на свинье».

Дейенерис Таргариен сидела в хозяйской ложе рядом со своим гискарским королём, но глаза Тириона были прикованы к стоявшему за ней рыцарю в бело-золотых доспехах. Хотя его лицо было скрыто, карлик узнал бы Барристана Селми где угодно.

«По крайней мере, в этом Иллирио был прав, – подумал тогда Тирион. – А узнает ли Селми меня? И что сделает, если узнает?»

Он тогда чуть не открылся, но что-то его удержало – осторожность, трусость, инстинкт, назовите как хотите. Тирион не мог себе представить иного приёма со стороны Барристана Смелого, кроме враждебного. Селми никогда не одобрял присутствия Джейме в своей драгоценной Королевской Гвардии. До восстания старый рыцарь считал, что тот слишком молод и неопытен, а после говорил, что Цареубийце следует сменить белый плащ на чёрный.

Грехи же Тириона были ещё страшнее. Джейме убил безумца. Тирион всадил стрелу в пах собственному отцу, которого сир Барристан знал и которому служил много лет. И всё же, несмотря на всё это, он мог бы рискнуть, но Пенни как раз нанесла удар по его щиту, и момент был безвозвратно упущен.

– Королева смотрела, как мы сражались, – рассказывала Пенни другим рабам в очереди, – только тогда мы её и видели.

– Дракона-то вы должны были видеть, – настаивал старик.

«Хотелось бы». – Боги не снизошли ради Тириона даже до такой малости. В тот момент, когда Дейенерис Таргариен улетала, Нянька заковывал их лодыжки в кандалы, чтобы на обратном пути к хозяину карлики не вздумали удрать. Если бы только надсмотрщик отправился отдыхать после того, как доставил их на ту бойню, или бросился спасаться вместе с другими работорговцами, когда дракон спустился с небес, оба карлика могли бы не торопясь уйти на свободу. Или, скорее, сбежать, звеня своими колокольчиками.

– Да и был ли там, вообще, дракон? – пожимая плечами, спросил Тирион. – Всё, что я знаю – ни одной мёртвой королевы не нашли.

Старик не сдавался.

– Ну, трупов-то там насчитали сотни. Их стащили в яму и сожгли, хотя половина уже и так была с румяной корочкой. Может, обгоревшую, окровавленную и раздавленную королеву просто не узнали. А может наоборот, да только решили не говорить, чтоб вы, рабы, не шумели.

– Мы рабы? – возмутилась темнокожая женщина. – Сам-то ты тоже в ошейнике.

– Ошейник Газдора, – похвастался старик. – Знаю его с рождения. Мы с ним почти как братья. Рабы вроде вас, мусор из Астапора и Юнкая, постоянно хнычут о свободе, но я не отдал бы свой ошейник даже драконьей королеве, предложи она взамен отсосать у меня. Человек при хорошем хозяине – это гораздо лучше.

Тирион не стал с ним спорить. Самым коварным в оковах было то, как быстро к ним привыкаешь. На его взгляд, жизнь большинства рабов не отличалась от жизни прислуги в Кастерли Рок. Правда, некоторые рабовладельцы и надсмотрщики грубы и жестоки, но тоже самое можно сказать и о некоторых лордах Вестероса, об их стюардах и управляющих. Большинство юнкайцев обращались со своей собственностью довольно прилично, пока те выполняли свою работу и не доставляли хлопот… и этот старик в своём ржавом ошейнике с его отчаянной преданностью лорду-щекотрясу не был чем-то из ряда вон выходящим.

– Газдор Великодушный? – льстиво произнёс Тирион. – Наш хозяин рассказывал о его уме.

Йеззан на самом деле сказал, что в его левой ягодице ума больше, чем у Газдора и его братьев вместе взятых. Однако Тирион рассудил, что разумнее не приводить сказанное дословно.

Полдень пришёл и ушёл, пока они с Пенни добрались до колодца. Зачерпывавший воду тощий одноногий раб подозрительно зыркнул на них.

– Нянька всегда сам приезжает за водой для Йеззана с четырьмя рабами и повозкой, запряжённой мулом.

Он вновь закинул ведро в колодец. Послышался лёгкий всплеск. Одноногий подождал, пока ведро наполнится, а затем потащил его наверх. Его тощие, на первый взгляд, но жилистые руки обгорели на солнце и облезали.