Таня Гроттер и кольца Четырёх Стихий (СИ)

Со стороны действие чар выглядело ещё причудливее: косые струи дождя, до этого беспрепятственно поливающие друзей, начали «шторкой» расступаясь перед ними. Создавалось ощущение, будто Ванька и Ягун находятся в каком-то невидимом коконе. Но шквальный морской ветер, к сожалению, в нём по-прежнему не утихал, трепля волосы и одежды, словно недружелюбная дворняжка чужаков.

— А раньше никак не могла? — сварливо пробурчал Баб-Ягун, свободной рукой пытаясь отгрести с лица мокрые волосы. Свою шапку внук Ягге уже потерял где-то по дороге.

— Спасибо сказал бы лучше, что вообще помогла! А то могу всё назад вернуть. Всю дорогу будете душ принимать, а я буду злорадствовать! — не восприняла критику Таня.

Ягуна такая перспектива не вдохновила, и временно неиграющий комментатор спешно пошёл на попятную:

— Ой, ладно-ладно, Танька Леопольдовна! Благодарим покорно, челами бьем… ээ… мысленно, — оглядевшись и не обнаружив, к чему бы удобно приложиться в порыве благодарности, уточнил Ягун. — Ты прямо такая умная и красивая, куда уж нам до тебя! Ванька писал мне, что плачет каждую ночь из-за того, что не в силах соответствовать твоему интеллектуальному уровню, и…

Таня, не сдержав пакостной ухмылки, резко бросила контрабас в сторону, намереваясь подрезать языкатого Ягунчика. Но тот умело ушёл от столкновения, поднырнув под пролетевший над его макушкой контрабас, и, расхохотавшись, примирительно вскинул руки — от чего чуть было не утопил свой новенький пылесос в хищно раскрывшейся под ним пасти океана. Спешно выровняв трубу, Ягун снова взмыл вверх. Оказавшись на безопасном расстоянии от воды, он гаркнул, пытаясь перекрыть рёв океана:

— Вот нефига людей не поймёшь! Критикуют — им не нравится, хвалят — им опять не нравится. Честное слово, вот хоть всю жизнь глухонемым прикидывайся, чтоб никого не обидеть и никому случайно не нахамить. Так нет же, будешь молчать — и опять никто тебя не оценит, будут дебилами всякими обзываться, или того хуже — за оскорбление чувств реальных глухонемых засудят!

— Ягун, хватит философствовать! А то я ещё и из-за тебя плакать по ночам начну, — посмеиваясь, оборвал его Ванька и, привлекая внимание друзей, указал себе за спину. — Туда посмотрите!

Баб-Ягун с любопытством развернул свой пылесос. Тане, уже вырвавшаяся вперёд, пришлось снова сбавить скорость и последовала его примеру.

Где-то в той стороне, куда указывал Ванька, должен был остаться скрытый от глаз Буян. Но, обернувшись, друзья чётко увидели место расположения острова, и сразу стало понятно, что имел в виду Валялкин.

Грааль Гардарика больше не была невидимой. И, хотя она по-прежнему скрывала за собой очертания острова, сам контур купола теперь чётко прорисовывался на фоне серого, отливающего густой синевой неба. В месте перехода из лопухоидного мира в магический воздух рябил и сминался в складки.

— Защитная магия начала давать сбой, — произнёс Ванька, по воздуху дрейфуя ближе к друзьям. — Похоже, это происходит даже быстрее, чем мы думали. Она уже не может полностью сдерживать стихийную магию. Из-за этого и шторм на море.

— Мда-а, с такими темпами у нас и до вечера времени не остаётся! — потрясённо присвистнул Баб-Ягун.

— Ну, значит, прекращаем тратить время на причитания и летим в Скаредо как можно быстрее! — с долей нервного раздражения заключила Таня и зачем-то огляделась по сторонам, как будто надеясь увидеть дорожный указатель, установленный на одной из поливающих океан туч.

Естественно, никакого указателя она не обнаружила и, растерянно куснув ноготь большого пальца (жаркие перчатки пришлось снять, теперь в них потели руки), взглянула на друзей.

— Кто-нибудь знает хотя бы, в каком направлении находится эта школа?

— Вроде должна быть севернее Буяна, — как-то не сильно уверено отозвался Баб-Ягун. — А, погоди! Попробуй нить Ариадны. Думаю, твой контрабас найдёт дорогу. Ну, раньше же прокатывало… — прибавил он.

— Ну и кто здесь теперь умный и красивый? — улыбнулась Таня, печально осознавая, что её начинает конкретно вырубать из-за недосыпания, раз уж она забыла, как работает её же собственный контрабас. «Уф, Гроттер, так дело совсем не пойдёт!.. Соберись, тряпка.»

— Ванька! — незамедлительно ответил ей Баб-Ягун, ухмыльнувшись от уха до уха. — А я не красивый и не умный — я прекрасный и гениальный!

— И свежезамороженный… при печальном раскладе ближайшего будущего, — расстроил его Валялкин.

Таня, свесившись на бок, отсчитала нужную струну и потянула за неё. Тонкий золотой луч, вспыхнув, протянулся от грифа инструмента на северо-восток от Тибидохса и постепенно рассеялся за пеленой дождя. Снова переведя свои с Ванькой полётные инструменты на Торопыгус Угорелус, Таня решительно указала смычком в направлении, показанном нитью. Ветер с упругой силой ударил в лицо и заставил ведьму снова прижаться к полированному боку контрабаса.

Её быстро нагнали. Справа послышался нарастающий гул, и вот уже Ягун поравнялся с подругой, попеременно закладывая бочки и восьмёрки.