Танки не лгут

Теоретически геккону было вполне достаточно потребляемой энергии солнца, но почему-то он действительно все время хотел есть. Ник упорно старался это игнорировать, но когда они встретили семью песчаных змеев с выводком молодых змеенышей, Ник довел себя до обморока, положив слишком много сил, чтобы заставить геккона подчиниться и не сожрать все змеиное потомство. С тех пор друид снова проводил почти все время, "мониторя" пески, боясь, что в следующий раз может не справиться. Он даже тренировался контролю на Танке, и с тем получалось намного лучше, нежели со свободолюбивым и слишком уж умным измененным гекконом.

— Не люблю это признавать, но Блондинка прав, — Кайя кинула на Хилда неприязненный взгляд — скорее уже по-привычке, чем всерьез.

Прошел почти месяц, с тех пор как Хилд вернулся, и первое время Кайя бросалась на него при каждом удобном случае, обвиняя во всех смертных грехах, да и просто оттачивая остроумие. Потом Нику это надоело, и он прямо в разгар ссоры взял волнорезку за руку, увел в геккона и все ей рассказал. С этого момента жизнь Кайи сильно изменилась — прежде всего потому, что от привычки взывать к Хтавору она избавлялась долго и мучительно. Каждый раз, как у нее непроизвольно вырывалось любимое имя, она умолкала и бросала на Хилдебранда испуганный взгляд. Подкалывать его она тоже резко перестала… что категорически не устроило самого Хилдебранда. Скандалы он, конечно, не любил, а вот острые соленые пикировки обожал всей душой. Так что он начал сам подначивать Кайю, и к исходу месяца их общение наконец свелось ко всех устраивающим непродолжительным перебранкам, достаточно уважительным и нейтральным, чтобы быть забавными и ненапряжными.

— Природа без хищников невозможна, — поддержал обоих Эван.

— Уж лучше пусть охотится на змей, чем в какой-то момент решит сожрать нас, — добавила Кайя, и Ник резко сел.

— Он не… — начал было он, но тут геккон издал торжествующий крик и, сложив крылья, ринулся к земле. — Нет! — с лица Ника в одночасье ушла вся краска. — Эван! Разворачивай Танк!

Поднимаясь на ноги, Эван отрегулировал зрение и, шагнув было к седлу, остановился. Ближайший песчаный холм странно дрожал, а по песку вокруг него шныряли черные точки, спасаясь от охотящегося на них геккона.

— Это не змеи, — покачал Эван головой и оглянулся на Ника. — Мы наткнулись на муравейник. Повезло, что геккон летает, муравьи способны завалить танк его размера, — он подошел к друиду и положил ему руку на плечо. — Оставь его, Ник, — сказал вкрадчиво. — Это просто насекомые. Пусть поест. Это его исконная добыча, и их очень много.

— Разворачивай Танк, — процедил Николас, сжав зубы. — Быстрее! Или я сделаю это сам.

Переглянувшись со хмурящимся Хилдом, Эван все же сел в седло. Когда они подъехали, геккон уже изловчился поймать отчаянно отбивающегося муравья. Тот был достаточно большой, чтобы оказать сопротивление — Эван легко мог бы использовать его как ездовую зверушку — но недостаточно сильный, чтобы вырваться из хватки механизированного ящера.

Раньше, чем кто-либо успел его остановить, Ник спрыгнул с Танка.

— Не трогай его! — закричал он, подбегая к геккону.

Тот прижал муравья лапой и повернул морду к друиду.

— Отпустил его! — Ник выставил вперед руку, и геккон недовольно ощерился. — Отпусти! — повторил Ник, наколдовывая свой извечный зеленый круг. — Ну же!

Но геккон мотнул головой и поспешно склонился над муравьем, чтобы успеть разделаться с ним до того, как его заставят отойти магией.

— НЕТ! — отчаянно вскрикнул Ник, и Танк вдруг решительно шагнул вперед.

Его звуковой диапазон был небольшой, но отрывистый резкий звук, что он издал, однозначно звучал как приказ.

Геккон растерянно взмахнул крыльями, удивленно на него посмотрев, а потом уныло их повесил, распластав по земле. Муравей выбрался из ослабевшей хватки и, прихрамывая, побежал к муравейнику.

Песок опустел — все муравьи успели скрыться в своем жилище и теперь спешно запечатывали входы-выходы.

— Надо уходить, — Эван с тревогой смотрел на два самых больших отверстия, которые остались открытыми. — Сейчас они сориентируются и атакуют.

Ник кивнул, но как-то рассеянно. И вдруг взялся за виски.

— Они хотят пить… — сказал после секундной паузы. — Мало воды… Очень мало.

Когда он решительно развернулся к нему, Эвану уже знал, что последует дальше.

— Ладно, ладно, я понял — оставим им канистру, — буркнул он, не желая терять времени. — Уводи геккона. Пусть взлетает, — и бросился в жилой отсек.

Канистры, конечно, не были канистрами в полном смысле этого слова. Слово осталось с прежних времен, но теперь обозначало не металлические или пластиковые емкости, а мягкий эластичный шар специальной мембраны, который можно было наполнить как жидкостью, так и воздухом. Эти мембраны Танки выращивали сами, и размер во многом зависел от размера Танка, так что своими огромными канистрами Эван тоже с успехом приторговывал.

Но для муравьев он взял канистру среднего размера, да и наполнил ее не до конца — не потому что воды было мало, а из экономии времени.