Танки возвращаются в бой

Весенний паводок на Висле в полном разгаре. Темно-бурые воды, быстро мчавшиеся на север, затопили низкий левый берег и разлились на километр в ширину. Красавец мост с ажурными железными конструкциями уже не соединял берега реки: гитлеровцы, отходя, не пожалели взрывчатки, и стальные арки бессильно свесились в бурлящую стремнину.

Колесный транспорт сразу начал переправу по понтонному мосту. Для переправы танков этот мост был непригоден, поэтому пришлось сооружать паромы и причалы на обоих берегах.

Танки начали переправляться рано утром 23 марта. Подъехав к причалу, я обратил внимание на катерок, шнырявший неподалеку. На носу катерка стоял солдат с канатом в руке. Один конец каната уходил в воду.

— Что это он, сомов ловит на жареную курицу? — спросил я саперов, покуривавших в сторонке.

— Сом-то большой, товарищ полковник, — объяснил один из солдат. — «Тридцатьчетверка» нырнула с парома. С полчаса бьется парень, не может нащупать ее железной кошкой, чтобы буйком место отметить. То ли отнесло этакую махину, то ли ниже по берегу скатилась.

— А как с экипажем?

— В танке был один механик-водитель. Загнал машину на паром и вышел. А она покатилась — и поминай как звали. Только вода на том месте закрутилась огромной воронкой.

«И здесь мы недоглядели, — с досадой подумал я. 4 — В помощь коменданту переправы, саперу, обязательно нужно давать танкиста, чтобы проверял правильность установки машин. Не поставил машину на тормоза — она и покатилась».

На другой день к переправе подошел наш эвакоотряд. Инженер-капитан Денисов тоже пытался нащупать затонувшую машину, но зря потерял время. К тому же восьмиметровая глубина все равно не позволила бы накинуть буксирные тросы. В эвакоротах, к сожалению, не было солдат, обученных водолазному делу. Мы подготовили только такелажников.

5-я гвардейская танковая армия сосредоточилась в новом районе со штабом в Любихово. Не было только 47-й мехбригады, которая еще оставалась в распоряжении командующего 48-й армией. Задержались и ремонтные бригады. Полковник Михайлов привел свои части только 27 марта. Теперь мы располагали 76 боеспособными танками и САУ.

В течение марта ремонтники восстановили 68 танков и самоходок. Второй раз в ходе одной операции армия обновила свою технику силами замечательных коллективов 83-го армейского ремонтно-восстановительного батальона и 169-й подвижной танкоремонтной базы 29-го корпуса. Только благодаря этому после двух с половиной месяцев постоянных маршей и боев мы сохранили боеспособность.

Теперь перед управлением бронетанкового снабжения и ремонта встала не менее важная задача — сдать фронту все, что осталось на маршрутах от Млавы до Толькемита и подлежало отправке в капитальный ремонт на заводы или в ремонтные части фронта. В этой сложной и трудной работе большую помощь оказал нам инженер-полковник Ю. А. Газенко. Он выделил энергичного офицера — инженер-майора Иолко. Тот меньше всего занимался мелкими формальностями, зато быстро «продвигал» приемку всей материальной части.

Я упоминаю об этом не случайно. Сдать на фронтовой СПАМ танк или самоходку было порой труднее, чем капитально восстановить своими силами. В центральных управлениях БТ и MB иногда рождались директивы, ставившие войска в затруднительное положение. Родилась, например, инструкция о правилах приемки боевых машин на СПАМы и ремонтные заводы. Один из ее пунктов предписывал принимать машины, только полностью укомплектованные агрегатами, деталями, приборами и ЗИП (запасной инструмент и принадлежности). Смысл пункта был, конечно, правильный: прекратить «раскулачивание» подбитых танков и самоходок. А фактически это требование стало серьезным препятствием, задерживавшим сдачу машин.

Дело в том, что танковые заводы, проявляя заботу о фронтовиках, вкладывали в ЗИП новой машины даже складной нож и фитильную зажигалку из обычной винтовочной гильзы, прозванную бойцами «танковой катюшей». Это дешевое, остроумное приспособление позволяло добывать огонь в любую погоду и без заправки горючим. А складной нож — кому он не нужен в походе!.. Естественно, что и зажигалку, и нож, и танковые часы танкисты носили при себе.

Война не щадила экипажи. И подбитый танк зачастую оставался без часов, ножа и зажигалки, а следовательно, не подходил под категорию машин, подлежащих приемке на СПАМ, как «разукомплектованный». Бывало, что люди неделями упрашивали принять «тридцатьчетверку» или самоходку.

Приезжаю как-то на фронтовой СПАМ северо-восточнее Млавы. В сторонке вижу группу танков с белой стрелой на башнях. Наши! Вокруг греются на мартовском солнце несколько человек.

— Давно загораете?

— Пятый день, товарищ полковник, — виновато ответил один из сержантов.

— В чем задержка?

— Не было четырех роликов ведущего колеса, их сбило на мине, да запропастились часы и зажигалка.

— И что же дальше?

— Ролики поставили, выписали новые, а часов и зажигалки не было уже и тогда, когда командир принимал машину...

— Кто из офицеров с вами?

— Сам капитан Власенко. Он у начальства.