Танки возвращаются в бой

В это же время в танковой бригаде Калинина произошел редкий случай. Немецкий снаряд угодил под днище танка KB, который ремонтировался на поле. Взрывом были убиты только что подошедшие сюда адъютант штаба батальона старший лейтенант Лукин и командир взвода лейтенант Горбачев, а бригадир ремонтников сержант Дураков ранен. Когда мы с одним из офицеров бригады подошли к танку, под ним еще дымилась развороченная снарядом земля. Обстрел продолжался, но ремонтники, собрав разлетевшийся в стороны инструмент, как ни в чем не бывало принялись снова за работу. Помню одного из слесарей. Уже пожилой, с проседью в черных усах сержант вслух рассуждал сам с собой на родной ему украинской «мове»:

— Ось яке цикаве дило! Невмысно пид танк нэ попадэшь. Але на тоби, нимець навгад шпурляв, а прямо в циль, та ще пид танк. То правду люды кажуть, що николы не знаешь, де знайдешь свою смерть.

Потом неожиданно украинец погрозил кулаком в сторону немецких позиций и уже по-русски твердо и звучно проговорил:

— Все равно тебе, гаду, конец придет. Мы еще до тебя доберемся!

В середине марта к нам на фронт, по настоянию Мехлиса, прибыла группа специалистов Кировского завода во главе с заместителем главного конструктора Афанасием Семеновичем Ермолаевым. В новеньком, остро пахнущем овчинном полушубке, перетянутом кожаным ремнем, в серой ушанке и черных валенках, он легко выпрыгнул из автобуса, прикатившего с аэродрома в Семисотку. Наспех представившись и пожав нам руки, Ермолаев стал интересоваться, как ведет себя детище кировцев — танк KB, и попросил подвезти его к застрявшим после боев машинам.

— Так-так, — коротко бросал он, осматривая танки. — Ясно. Едем дальше.

Мы ехали дальше, и снова я слышал негромкие восклицания Афанасия Семеновича:

— Так-так!.. Ясно... А это что, салют в честь нашего приезда?

Гитлеровцы начали сильный минометный обстрел, но Ермолаев, как давнишний фронтовик, только изредка оглядывался на разрывы и предлагал:

— Поехали дальше. Надо все осмотреть.

Ремонтники, уже привыкшие к обстрелам и бомбежкам, с уважением смотрели на одного из создателей сухопутного броненосца.

С Афанасием Семеновичем приехало несколько опытных мастеров. Они привезли с собой роликовые подшипники коробок передач, диски фрикционов, прокладки головок блоков и другие драгоценные запасные части. Побаловала нас и погода: начали подсыхать дороги. Появилась возможность стянуть в Семисотку, на сборный пункт аварийных машин, танки, требовавшие большого объема работ. Ремонтникам предстояло собраться в одном месте, что сулило резкое повышение производительности.

Помощь «рабочего класса» (так прозвали мы представителей Кировского завода) оказалась просто неоценимой. Мастера М. М. Луценко, Чернышев, И. И. Кравченко и их помощники выполняли очень сложные для полевых условий работы и начали обеспечивать ремонтников не только коробками передач, но и двигателями. Уже на второй день после приезда кировцев я наблюдал, как М. М. Луценко и И. И. Кравченко, приспособив под сборочные стенды подстановки, на которых перевозились танковые двигатели, снимали блоки цилиндров, расшивали картеры двигателей, меняли вкладыши коленчатых валов, прогоревшие поршни, поломанные кольца.

— Самое грубое нарушение технических условий, — пошутил я, видя, как Луценко бесцеремонно сортирует поршни и блоки. — Или технические условия не обязательны для тех, кто их создает?

— Здесь другие условия, товарищ Галкин, — проговорил улыбнувшись Луценко. — Технические условия мы писали для мирного времени, а тут вроде их и не применишь.

— Верно, Михаил Митрофанович! Условия тут военные. Дорог каждый час, поэтому вашим уроком мы воспользуемся. Надеюсь, не будете возражать, если я прикреплю к вам в виде подручных двух-трех ремонтников.

— Пожалуйста! Научим, что можно делать, чего нельзя.

— К. Полуротову подкрепите тоже, — подсказал Афанасий Семенович. — Он у нас траномиссионник, подготовит вам добрых специалистов.

— С Михаилом Васильевичем Полуротовым мы уже договорились. Ему помогают двое наших потрошить коробки передач. Тут мы, правда, и сами смело действовали, только не имели технических условий на ремонт коробок. А вот моторы, прямо скажу, разбирать побоялись.

— Бояться нужно и в дальнейшем, но разбирать все же можно. А главное — не допустить технически неграмотных вещей: больших зазоров или перетяжек. Если же помнить об этом, все будет хорошо.

Так начал работать «агрегатный цех» (как мы назвали полуразрушенный сарай, в котором обосновались Луценко с Полуротовым).