Танкист Мордора

Неожиданно Попова схватили сзади:

— Не отдавай, — всхлипнула под ухом Дина, пытаясь перехватить пистолет, — не отдавай!

Серега обернулся к девушке, убирая оружие в карман:

— Ну что еще?

Повиснув на Серегиной шее, Дина заплакала, пытаясь одновременно поцеловать:

— Ты так кричал, что я все слышала. Зачем себя убивать, зачем? Из-за этих глупых эльфов? Их все равно перебьют, они остались только здесь, на севере. Разве тебе плохо со мной? У тебя есть дом, слуги, Повелитель даст все. Разобьешь эти гномьи ворота, и война закончится. Поедем домой на юг. Зачем умирать?

Урук хмыкнул:

— Прислушайтесь, господин. В кои-то веки женщина говорит разумные вещи. Отстреляетесь в последний раз — и все. Машину — к Анариону в ремонт, вы — на Нурнен отдыхать.

— Ну так ведь? Ну правда же? — Дина жадно целовала Серегино лицо, не обращая внимания на Гудрона. — Ну пожалуйста. Ты же два дня был сам не свой. Пойдем, поешь, успокоишься. Я уже три дня тебя не чувствовала, я так соскучилась по тебе.

— Да я вроде тут был, — попытался отшутиться Попов.

— Тут был, а со мной не был. — Девушка затянула Серегу в домик. Гудрон покачал головой и пошел поднимать троллей для работы.

* * *

Проход по извилистой тропе мимо Каскадного водопада дался огромным потом и реальной кровью — один из троллей оступился и сорвался в поток. Через минуту изуродованное тело выбросило на сотню метров ниже по течению. Платформа чуть не упала следом, но тролличьи лапы срослись с камнем и удержали танк. На последних метрах по каменным ступеням платформа проехать не могла. Тогда тролли по команде Гудрона сняли машину с транспортера и волоком затащили к Привратному озеру. Сделав эту работу, олог-хайи упали там, где остановились. Хриплое дыхание вырывалось из глоток, из-под когтей сочилась кровь.

Вокруг озера все было забито орками, однако к самим воротам они подходить боялись.

— Гномье постоянно вылазки совершает за ворота. Полка там узкая, не развернешься, несколько воинов в хорошем снаряжении могут держать любой отряд. Узость прохода уравнивает силы, — объяснил Сереге Гудрон.

— И как мы стрелять будем? — вяло поинтересовался Попов. — Мои снаряды за угол не летают.

— Придумаем что-нибудь, — бодро отозвался урук, — в конце концов, прорубимся через полку.

Солнце уже опустилось за скалы, и в ущелье вбежали темно-синие тени. Тут и там начали загораться костры, забренчала посуда. Гудрон пошел искать старшего, Дина занялась ужином, и Серега на какое-то время остался один. Оглянувшись по сторонам, он залез на танк и нырнул на место наводчика. Внутри машины было совсем темно, лишь синело в люках небо с уже проклюнувшимися звездами. Попов дотянулся через пушку и запер люк командира, задраил крышку своего и остался в абсолютной темноте и полном одиночестве. Шум лагеря почти не проникал в машину. Серега вытащил из потайного кармашка эльфийское кольцо и надел на палец.

— Этель! — приказал Попов, и кольцо послушно распахнуло «экран» на стенке башни. «Камера» подскочила над Туманными горами, показав еще освещенные заходящим солнцем ледники Багрового рога, и скользнула вниз к серебрящемуся Андуину. На левом берегу была уже настоящая ночь, понять, над чем движется «камера», было невозможно. Через пару секунд она «влетела» в скудно освещенное помещение с низким потолком и полукруглым окном, под которым на широкой скамье сидела и что-то шила Этель. Все то же простое льняное платье с длинными рукавами, те же изящные кандалы на запястьях с тонкой посеребренной цепочкой.

Девушка вздрогнула, опустила шитье на колени, подняла голову и посмотрела с «экрана» на Попова:

— Доброй ночи, Сережа. Где это ты? Темно совсем, тебя почти не видно.

— Ночь же, — пошутил Серега, — это я в танке закрылся, не переживай. Зато никто не мешает.

— Мне тоже никто не мешает, — улыбнулась Этель, — можем хоть до утра разговаривать.

— Тебя так и держат в камере? Не верят?

— Не доверяют, — уточнила девушка, — и это не камера. Это отдельная комната в доме Орофера.

— Которая запирается на ключ, — покачал головой Попов, — хрен редьки не слаще.

— Я хотя бы среди своих, Сергей. А ты так и служишь Мордору? Не устал?

— Устал. Но к таким своим я тоже не хочу, Этель. Я вообще от вашей резни устал.

— Когда мы одолеем Тху и Лугбурз падет — настанет мир для всех.

— То же самое мне Майрон говорит — разобьем эльфов, и настанет всеобщее благоденствие.

— Это ложь, Сергей!

— Может быть, — согласился Попов, — но я не для спора хотел тебя увидеть.

Этель замолчала и заметно напряглась:

— Я слушаю тебя.

— Я хочу проститься и прощения попросить за все.

— Не поняла, — удивилась девушка, — ты как будто умирать собрался.

— Собрался, — подтвердил Серега.

— Зачем?

— Устал служить Злу! — продекламировал Попов. — Так у вас говорят?

— Что ты задумал?

— Хочу бабахнуться как-нибудь поэффектнее. Вот эта ваша золотая безделушка, кроме дальней связи, что-нибудь такое может?

— Я не знаю. Орофер сказал, что это одно из «пробных» колец, на которых Келебримбор упражнялся, прежде чем перейти к созданию колец Власти.

Аккуратно правой рукой Серега достал железное кольцо и показал девушке: