Танцовщица и султан (СИ)

Я понимала их, поэтому не лезла. Самой хотелось рыдать в голос, биться об стену от страшных перспектив, от мысли, что Азалия — моя единственная подруга, почти сестра — погибла, от осознания того, что ничего уже не будет как прежде… Но я знала, что с первой же слезой сорвусь так, что в моей душе не останется ни единого целого клочка, и поэтому я тихо переговаривалась с Хелен — той самой девочкой, которую, в отличие от остальных, очень тянуло поговорить.

Она рассказала, что является дочерью князя, правящего Камхалом — это маленькое княжество на севере Эардана. На их замок напали враги, крепость захватили, но ей с матерью и несколькими служанками удалось бежать. Однако по дороге к родственникам на них напали разбойники, почти всех убили — в том числе и мать, пытавшуюся защитить ребенка. Ее и ее няню продали работорговцам.

Хелен осталась совсем одна.

На последних словах девочка плакала, а я и не заметила, как прижала ее к себе. Захлебываясь в печали и сочувствии, я готова была душу продать, лишь бы не видеть в детских глазах такой боли, такой взрослой скорби. И я баюкала ее в объятиях, словно родную, хотя совсем не знала, делилась с ней уверенностью в лучшем будущем, которой у меня не было. Какая-то девушка с очаровательным голосом спела ей чудную колыбельную, а я рассказывала сказки своего родного мира, коих знала огромное множество, пока незаметно для себя же не уснула.

Мне снился дом, родители, детство… Посиделки с Азалией… Гард, наши прогулки, наши совместные ночи, теплые, сладкие слова на ушко… Я улыбалась сквозь сон.

А проснулась от того, что на меня вылили ведро холодной воды. Освежающий душ, так сказать.

Отфыркиваясь, я ошалело уставилась на мужчину с ведром, готовая убивать с особой жестокостью. А он лишь ухмыльнулся и сказал:

— Помойтесь и переоденьтесь. Все.

— Мы… приехали? — Хрипло спросила я.

— Да. — Ответила какая-то темненькая стройная девушка, похожая на черкешенку.

А потом началась жуткая драка за бадью с водой. Мне досталась почетная третья очередь, стоившая мне нескольких сломанных ногтей и синяка, однако мыться под чьими-то злыми взглядами и поторапливающими визгами — то еще удовольствие, честно говоря…

…Уже к полудню корабль пристал к берегу под видом обычного торгового. Представители власти «проверяли» для виду — законом полагалось конфисковать пиратские корабли и арестовывать экипаж, но несколько звонких монет с легкостью и непринужденностью посылали закон к черту, ибо имели куда большую власть над людьми. Всех нас, пленниц — вроде бы умытых, но по прежнему неопрятных — вывели на берег. Остальные моряки и рыбаки, оказавшиеся в тот момент волею случаю у моря, не обращали на нас совершенно никакого внимания — значит, помощи ждать не приходится, впрочем, глупо было и надеяться.

Затем, ничего не объясняя, нас, придирчиво осматривая каждую, разделили на две группы: семерых красивых молодых девушек, в числе которых оказалась и я, куда-то погнали, как скот, размахивая хлестким болючим кнутом, а остальным, среди которых была и Хелен, накрепко связали руки и практически волоком потащили в совершенно другую сторону.

Мне хотелось драться и кричать, когда девочка напоследок посмотрела на меня с немой мольбой, но я не смела, зная точно, что ничего не смогу изменить — разве что сделаю только хуже. Все, что теперь могу — от всего сердца пожелать ей светлого будущего и счастья, если оно вообще хоть сколько-нибудь возможно там, куда ведут ее эти уроды.

Нет чувства более страшного, чем бессилие…

Нас семерых, как оказалось, повезли в столицу, а что сталось с остальными и с маленькой Хелен — я вряд ли когда-нибудь узнаю…

* * *

Алина (Азалия).

Очнулась я от того, что кто-то сильно давил на грудь, и в первые секунды, видя перед собой лишь небо, подумала, что умерла. Неудивительно, учитывая то, что последние мое воспоминание — шторм, треск тонущего корабля, толщи холодной воды над головой и почудившийся мне голос, текучий, как ручеек. «Живи»… Да мало ли что почудится перед смертью.

А потом из носа и рта обильно хлынула вода. Чьи-то руки помогли приподняться, потом встать. Качка… у меня голова так кружится, или я на корабле? Неужто все это было лишь страшным сном?..

Проморгавшись, я вгляделась в озадаченные незнакомые лица моряков.

— Что случилось? Где я?.. — Растерянно, как ребенок, отставший от родителей, спросила я.

— Ваш корабль затонул. Похоже, кроме вас никто не выжил. — Ответил один из моряков, — Вы на торговом судне, принадлежащем леди Мейларас.

Мне показалось, что я ослышалась.

Графиня Эридна Мейларас… Я попала в этот мир в тело маленькой девочки-бастарда, ее служанки. Со временем, привыкнув к новому миру и новой жизни, я сумела найти подход к своей госпоже — вдове графа, занимающейся торговлей — и продавала ей свои картины. Нет, не так, скорее, оказалась в рабстве, где мне перепадали лишь небольшие проценты. А потом, улучшив момент, сбежала в Тарисхон, надеясь, что больше никогда не встречусь с этой леди — такие не прощают.

Надеюсь, у меня слуховые галлюцинации…

И эта женщина… спасла меня?