Танцовщица и султан (СИ)

Только так я, может быть, выберусь.

Заметив, что я осталась в классной комнате одна, планомерно внушила себе максимально оптимистичный в такой ситуации настрой и почувствовала, как тиски, сжимавшие меня, понемногу отпускают. Я все еще тосковала по Азалии, и вряд ли когда-то перестану, я все еще боялась за свое будущее и не на все вопросы из прошлого нашла ответы, но сегодня, здесь и сейчас, отодвинула это от себя, освободилась — на краткий, но счастливый миг. Музыки не было, только та, что звучала у меня в душе — горькая, почти похоронная, веселая, страстная. Просто — крышесносная. И я, расправив крылья, танцевала — танец освобождал меня от любых оков… всегда…

Я танцевала на пределе чувств, с кусками плоти срывая с себя все маски, все невысказанные слова, все невыплаканные слезы… Забывала, где я, и кто я теперь…

…Когда, наконец, выдохлась — зачем-то вскинула вверх полупрозрачную дупату, улыбаясь по-детски непосредственно, словно сыграв тем самым последний аккорд в той безумной мелодии собственной души. Но платок перехватили прежде, чем он снова приземлился мне на голову. Передо мной стоял надушенный, напыщенный Орхан эль Салмах, возникший из ниоткуда.

Что он, черт подери, здесь забыл? В гарем ведь он заходит очень редко… так, по краней мере, мне говорили.

Я стояла красная, как рак, будто застигнутая за чем-то крайне постыдным.

— Так ты танцовщица… — пошло улыбнулся он, проглотив меня целиком мерзким масляным взглядом, — Да какая умелая… Станцуешь завтра для меня. — Не просьба — приказ.

Я не знаю толком почему, но сама мысль танцевать перед ним показалась мне настолько отвратительной, что язык сработал быстрее мозга:

— Нет.

Прищурившись, отчего его взгляд стал почти змеиным, он схватил меня за плечи — так, что синяки там будут точно. Браво, мужик.

— Мне не перечат. — Отрезал он, все больнее сжимая мои плечи, словно норовя переломить меня напополам, — Впрочем… я видел достаточно. Ты права, можно и без прелюдий. — Сказав это, он зачем то стянул с мизинца кольцо, и уронил его прямо мне под ноги. После чего… молча ушел, оставив меня в полнейшем недоумении.

И что это было?..

К большому сожалению, ответ на этот вопрос нашелся очень быстро.

* * *

Подняв с пола брошенное кольцо, я задумчиво рассматривала его — крупное, мужское, с небольшим рубином.

Насчет того, что может значить такой подарок, была только одна догадка, и весьма неутешительная. Скорее всего, это милостивое хозяйское приглашение… в кроватку.

Зло стиснула зубы. Нет уж, хлыщ неотесанный, обойдешься.

Хотела было кинуть эту «милость» куда подальше, но, задумавшись, сжала в кулаке. Для того, чтобы добраться до Айраса, мне понадобятся деньги, причем не так уж мало.

Кое-как переборов омерзение, спрятала кольцо в лиф платья, а после, вздохнув, направилась обратно в гарем, надеясь, что о «милости» больше никто пока не знает.

— Вот ты где, илври[1], — Едва я спрятала кольцо под подушку (где лежал и жемчуг), ко мне подбежала тахри — та, что меня вчера встретила. — А я ищу тебя полчаса. Господин велел тебе готовиться.

К жертвоприношению? К харакири у него на глазах?

— К чему? — Все-таки уточнила я.

— К райскому наслаждению, — Доверительно поведала тахри, напомнив рекламу «Баунти» и заставив скучающую по сладкому сладкоежку печально вздохнуть, — Господин примет тебя в свои объятия.

М-да. Может, все-таки лучше харакири?.. Нет?.. Жалко.

И как выкручиваться?..

— О. Правда? — Сделала я безумно обрадованную моську, но тут же «погрустнела», — Но, тахри… я ведь больна.

— Чем?

Так, чем… Черт, ну почему я не разбираюсь в медицине, ну почему??

— Эм… очень больна. Это связано с… с женским здоровьем, — импровизируя, несла какую-то околесицу я, — Доктор, в смысле, лекарь, сказал мне, что любой мужчина, который разделит со мной ложе, будет потом мучиться… и не сможет иметь детей.

С секунду тахри смотрела на меня огромными испуганными глазами, а потом вдруг расхохоталась.

— Видала я таких, пугливых девственниц, — отсмеявшись, сказала она, — Не бойся, господин наш ласков, — ага, верю, аж десять раз. Стоп, а откуда у нее вообще такая уверенность? — Поверь, слаще этого нет ничего на свете…

— Я не боюсь, тахри, напротив. Я правда больна, — «Огорченно» уверяла я.

— Все, хватит. — Не повышая голоса, но сурово и бескомпромиссно осекла она. — Лекарь осмотрит тебя, и если не выявит никаких отклонений, в чем я больше чем уверена, то ты пойдешь в покои господина.

Подумав с секунду, я покорно кивнула, пряча улыбку в уголках губ, и, когда тахри отвернулась, жестом приказав мне следовать за ней, я быстро выгребла из-под подушки «сокровища» и спрятала их за лифом.

Ну посмотрим.

* * *

В лечебнице пахло травами, стоял пар от готовившихся рядом снадобий, стояло пять кроватей — куда приличнее на вид чем те, на которых мы спали. Лекарей было двое, обе — женщины, и обе взялись осматривать меня, но загвоздка заключалась не в этом.