Танцующие фаворитки

Разумеется, он не стал анахоретом, быстро вышел из апатии и не отказался от посещений балетных спектаклей и визитов за кулисы. Тем не менее великий князь не оставлял попыток воссоединиться со своей возлюбленной. Николаю Николаевичу удалось добиться ее перевода в Ригу. Ему даже пришла в голову отчаянная мысль выдать Числову замуж за офицера из числа своих доверенных лиц, служившего в Петербурге. Этим офицером был писатель В.В. Крестовский, заслуживший себе широкую известность романами «Петербургские трущобы» и «Кровавый пуф». На военную службу он поступил уже довольно поздно, в возрасте 29 лет, но в короткий срок сумел снискать себе уважение опытных сослуживцев. К тому же этот обладатель бойкого пера блестяще выполнил задание по написанию истории Ямбургского уланского полка, за что в качестве поощрения император Александр II перевел его в лейб-гвардии Уланский его величества полк. Великий князь Николай Николаевич, будучи генерал-инспектором кавалерии, ввел Крестовского в комиссию по вопросам преобразований в кавалерии и поручил ему собирать материал по истории русской конницы, каковой труд, однако, остался незаконченным. Крестовский в 1860 году женился на молоденькой актрисе Варваре Дмитриевне Гринёвой, но уже через три года супруги расстались. Из каких соображений Всеволод Владимирович согласился играть роль ширмы романа его высокого повелителя, остается неизвестным, да для нашего повествования это, собственно говоря, и неважно.

Теперь писателю было необходимо развестись с супругой, к чему он и приступил, надеясь, что по прошествии такого количества лет раздельной жизни никаких препятствий к тому не будет. Однако процесс в суде неожиданно принял скандальный оборот. Присяжный поверенный Соколовский, представлявший интересы Гринёвой, на заседании облил его такой грязью, затронув не только супружеские качества, но также и его личность как литератора[37] и офицера, что Крестовский немедля вызвал его на дуэль. Глубоко штатский Соколовский отказался принять вызов, и Крестовский нанес ему оскорбление, ударив его по лицу. Военно-окружной суд возбудил дело против писателя, который отказался от защитника и защищал себя сам. Его последнее слово произвело такое впечатление, что публика разразилась громкими аплодисментами, а судебная коллегия вынесла решение, что проштрафившийся офицер заслуживает всего-навсего дисциплинарного взыскания. Николай Николаевич присутствовал в зале и решил, что подобный бесшабашный и скандально прославившийся муж его Катеньке не подходит, и от задуманной затеи отказался. В 1876 году в ходе подготовки войны с Турцией его назначили командующим Бессарабской армией со штабом в Кишиневе, и он добился, чтобы Числовой изменили место ссылки на этот город. Что касается штаб-ротмистра Крестовского, то его с высочайшего соизволения откомандировали в действующую Дунайскую армию официальным военным корреспондентом «Правительственного вестника» и, помимо этого, назначили редактором издававшегося при армии «Военно-Летучего Листка». Как отличившийся в жестоких боях, писатель получил чин ротмистра и ряд русских, черногорских, сербских и румынских наград.

После гибели Александра II и восшествия на престол более терпимого к художествам родственников Александра III, в Россию пожелала вернуться томившаяся за границей Александра Петровна, жена Николая Николаевича. Она прислала царю слезливое письмо, умоляя его разрешить ей приехать на «благодатную родину», а конкретно в святой Киев. Александр не стал препятствовать ее устремлениям, и Александра Петровна поселилась в Киеве, основала там Покровский монастырь и тайно приняла постриг. Великая княгиня скончалась в 1900 году и почиталась как местная святая.

Николай Николаевич также припал к стопам племянника, умоляя узаконить свою вторую семью. В результате всем детям высочайшим указом в 1883 году была присвоена фамилия Николаевы, и они на законном основании вернулись в Петербург. Екатерина Гавриловна воцарилась полной хозяйкой и в Николаевском дворце, и в имении Знаменка.

Дети росли, и Числову-Николаеву чрезвычайно беспокоило их материальное положение. После того, как все имения Николая Николаевича, за исключением Знаменки, забрали в казну, денежные дела великого князя сильно пошатнулись. Теперь жизнь Екатерины Гавриловны состояла в неустанной слежке за тем, как бы некая наглая разлучница не увела ее сожителя. Говорили, что несколько раз в ее руки попадали игривые записки с предложением сменять состарившуюся метрессу на свежий цветок из кордебалета. Числова не стеснялась закатывать своему спутнику жизни бурные сцены в жанре, достойном ее матери-кухарки. Вышедшая из себя женщина хлестала его по щекам, била своими туфлями и швыряла в него фарфоровые безделушки. В свете с нескрываемым злорадством перемывали косточки великому князю, появлявшемуся в обществе с синяками на лице, и его пассии.

Вот что писала в своем дневнике в октябре 1888 года генеральша Александра Богданович: