Танцующие фаворитки

Что касается поистине железной воли Кшесинской, то сохранилось прекрасное свидетельство выдающейся балерины Тамары Карсавиной. «Матильда сама назначала даты своих спектаклей и всегда танцевала только в разгар сезона. В остальное время она отдыхала, прекращала регулярную тренировку и безудержно предавалась развлечениям. Всегда веселая и смеющаяся, она любила приемы и карты. Она была одарена совершенно поразительной жизнеспособностью и силой воли. За месяц до появления на сцене Кшесинская целиком отдавалась работе – усиленно тренировалась, отказывалась от всех визитов и приемов, ложилась спать в 10 часов вечера, взвешивалась каждое утро, ограничивала себя в еде, хотя ее диета и без того была достаточно строгой. Перед спектаклем она оставалась в постели двадцать четыре часа и лишь в полдень съедала легкий завтрак[44]; в театр приезжала к шести, чтобы иметь в распоряжении два часа для экзерсиса и грима.

Как-то вечером, репетируя на сцене вместе с Кшесинской, я выразила беспокойство, увидев, как лихорадочно блестят ее глаза. „О! – воскликнула она, – я умираю от жажды! С самого утра у меня не было во рту ни капли воды, но я не могу позволить себе выпить хоть глоток до выступления“. Ее выдержка поразила меня».

По словам балетмейстера Ф. Лопухова, «печать кадила ей так, что читать хвалы Кшесинской и тогда было просто неловко». Но необходимо было умно распорядиться этим потоком лести и направить его в нужное русло. Критику А. Волынскому из газеты «Биржевые ведомости» было дано задание писать статьи о непреходящей ценности классических балетов из традиционного репертуара Мариинского театра и всячески поносить новаторские постановки Фокина, по которым сходила с ума вся Европа. За это Кшесинская жаловала своему придворному борзописцу по 300 рублей в месяц, причем спрос с него был чрезвычайно строгий.

Потенциальных соперниц она стремилась вовремя устранить и внимательно следила за новым пополнением труппы, поступавшим каждый год из Театрального училища. Матильда Феликсовна избрала весьма хитрую тактику: разыгрывая роль старшей подруги, брала под свое крылышко красивых и талантливых выпускниц, только что принятых в труппу, и ловко вводила их в общество балетоманов, полное соблазнов и искушений. Тут вновь приводим свидетельство Ф.В. Лопухова: «Помню в ученические года Марию Андрианову и Веру Петипа, Е. Снеткову (мать известной советской балерины Т. Вечесловой), [Станиславу] Белинскую и [Софью] Людоговскую. Все они поражали красотой, и им предсказывали замечательное творческое будущее. Но ни одна из наших школьных знаменитостей не стала настоящей знаменитостью. Белинская и Людоговская имели все данные для большой творческой жизни, но вынуждены были покинуть сцену вскоре после поступления в Мариинский театр. Молва винила в этом М. Кшесинскую. Она свела юных красивых танцовщиц с какими-то сиятельными балетоманами, и разыгралась драма, о подробностях которой тогда предпочитали молчать. Людоговская внезапно исчезла из поля нашего зрения, а Белинская, как говорили, заболела и умерла. Таких случаев в императорских театрах было немало».

Кшесинская сразу же начала обхаживать очень красивую и многообещающую выпускницу Театрального училища Тамару Карсавину. Когда та в 1902 году только начала работать в театре, Матильда Феликсовна пригласила ее провести целый день на ее роскошной даче в Стрельне, куда в день рождения хозяйки специальный поезд доставлял гостей (за использование этого железнодорожного состава балерина платила всего 55 рублей). Вот что рассказывает об этом дне в своих мемуарах Карсавина:

«Весь день Кшесинская держала меня возле себя, оказывая бесчисленные знаки внимания…в доброте Матильды было нечто большее, чем простое внимание хозяйки к застенчивой девочке, впервые оказавшейся под крышей ее дома. Кое-кто даже пустил шпильку по этому поводу: „Вы превращаетесь в настоящую дуэнью, Малечка“. – „Ну и что же? – возразила она. – Тата так прелестна!“

„Если кто-то тебя хоть пальцем тронет, приходи прямо ко мне. Я не дам тебя в обиду“, – сказала она мне и позднее сдержала слово».

Надо сказать, что в области поставки высокопоставленным балетоманам молоденьких любовниц у Кшесинской была весьма сильная конкурентка, а именно артистка кордебалета Мариинского театра Надежда Алексеевна Бакеркина (1869–1941), которую прима совершенно не переносила.