Танцы на льду жизни. «Я знаю о любви всё…»

Время – час ночи. Мы, измотанные муками творчества и не желающие уже вообще ничего, готовы были смириться с обстоятельствами. И тут я включил музыку Чайковского из балета «Лебединое озеро». Говорю Оршуляку: «А что, если они – смешные лебеди? Ну, очень смешные». Игорь тут же: «Представь, огромное гнездо и они оттуда вылупляются». Я начал смеяться, прокрутив эту картинку в голове. Ребята воспряли духом и, зацепившись за классную идею, бросились работать. Мы поставили номер за два часа и обессиленные, но счастливые поехали хоть чуть-чуть поспать. В десять утра мы уже были на репетиции номера для телекамер. Илья Авербух, посмотрев номер, сказал мне: «Ты не боишься? Это может стать провалом. Судьи могут вообще не понять». Я ответил, что деваться нам все равно некуда, будем рисковать. Но по раскатке я видел, как ребята, соратники по «Ледниковому периоду», умирали со смеху. Я верил в наших птичек. Когда из огромного трехметрового гнезда вылупились два «лебедя», и зрители, и судьи стали смеяться до слез. Зал смеялся на протяжении всего номера. Ира с Геной получили от судей максимальные баллы, а от зрителей сумасшедший прием. Татьяна Анатольевна сказала свою ставшую крылатой фразу: «Я так смеялась, что в конце номера хотела выброситься на лед в качестве сувенира».

Видите, как иногда случается? В совершенно экстремальной, казалось бы, безысходной ситуации родился суперномер. Если пересмотрите его в YouTube, станет понятно, что фигурное катание в этом случае вообще не важно, вы увидите лишь идею и прекрасное актерское мастерство исполнителей.

Я еще обязательно расскажу о «Ледниковом периоде», а сейчас вернусь немного назад.

Конечно, мои спортсмены мной гордились – каждую неделю их тренер в телевизоре, – но и сильно переживали из-за каждого вторника, который я пропускал по причине участия в съемках. Во время проекта я умудрился слетать с Наташей и Аркадием на Skate America и пропустил Skate Canada. Ребята, наверное, меня поняли, но без тренера ехать на турнир безумно тяжело. Всем было тяжело, однако в той ситуации у меня не было выхода, приходилось совмещать.

И вот перед чемпионатом России мы с Наташей и Аркашей пробуем сложнейшую поддержку на льду ужасного качества, на нашем катке проводились новогодние елки. На льду лежала какая-то мишура, и заливочная машина не до конца ее отчистила. И вот спортсмены делают поддержку, Аркадий наезжает коньком на кусочек мишуры, и они падают. Наташа падает сверху на его ногу, слышны хруст и крик. Я понимаю, что случилось что-то ужасное, подлетаю к Аркаше, а он белого цвета, и говорит только одно: «Мне очень больно». Мы срочно рванули в ЦИТО[9], к хирургу Анатолию Орлецкому, где выяснилось, что наша травма – это сложнейший перелом берцовой кости с разрывом связок. Наташа год прокаталась одна. Лечение Аркадия было очень тяжелым и долгим. Через год Наташа встала в пару с Андреем Максимишиным. Прокатавшись год, особых лавров не снискала и стала ждать восстановления Аркадия. Аркаша вернулся в спорт. Они с Натальей прокатались целый год, но время ушло, и травма уже не давала ему возможности кататься в полную силу. Так, на маленьком семейном совете мы с Наташей приняли решение о завершении карьеры. Костомаровых на горизонте не было, а кататься за восьмые места никто не видел смысла.

Больше всех в этой ситуации мне было жалко Наташиных родителей. Всю жизнь они посвятили дочери и ее карьере фигуристки. Перешли ко мне за результатом. Доверяли мне как наставнику. В итоге наставник забрал дочь к себе, фактически лишил ее спортивной карьеры, жил с ней многие годы, не оформляя отношений.

С точки зрения родителей Наташи, я был их лютым врагом. Со временем, когда родилась наша первая с Наташей дочь Катенька, они немного оттаяли.

С точки зрения родителей Наташи, я был их лютым врагом. Со временем, когда родилась наша первая с Наташей дочь Катенька, они немного оттаяли.

Поняли, что я очень люблю их дочь, а когда мы официально поженились и родили им еще и вторую внучку Аленушку, они, мне кажется, признали меня за своего. Все мои друзья очень любят Наташу за ее искреннюю любовь ко мне. Общаться с родителями жены всегда непросто, но время все расставило на места, и мы сейчас очень дружны. Мои родители не дождались Аленушки и ушли из жизни в 2013 году в течение трех месяцев – один за другим. Это стало для меня огромным горем, с которым я теперь буду жить до конца своей жизни.

Вы знаете, я всегда в своей тренерской карьере на старте подопечных сжимал в руке маленькую иконку – Богоматерь Неустанной Помощи, подаренную мне мамой. После ухода родителей я перестал верить в этот ритуал. Мне стало казаться неким ханжеством просить у Бога помощи в достижении спортивных побед. Для меня все это стало очень мелким по сравнению с уходом любимых, близких мне людей. Теперь перед прокатом учеников я просто прошу родителей поддержать меня и моих учеников.