Танцы на льду жизни. «Я знаю о любви всё…»

В первые годы в «Ледниковом периоде» было две команды – Авербуха и Жулина. И между ними существовало негласное противоборство, хотя в начале проекта все были очень дружны и близки. Звучали шутки и смех, хорошее настроение было обеспечено всем.

К середине проекта уже чувствовалось определенное напряжение между жулинской и авербуховской командами. Ближе к финалу уже никто из двух противоборствующих лагерей с представителями другого лагеря не общался.

К середине проекта уже чувствовалось определенное напряжение между жулинской и авербуховской командами. Ближе к финалу уже никто из двух противоборствующих лагерей с представителями другого лагеря не общался.

Это, конечно, было ненормально с точки зрения человеческих отношений. Мы поговорили с Ильей и придумали новую схему: теперь девять пар было у Ильи и девять пар у меня. Вроде бы все как обычно, но после каждых двух выпусков все девять пар Ильи переходили ко мне и соответственно наоборот. Было очень интересно наблюдать, как сначала тебя не замечают в принципе и вдруг за день до смены тренера к тебе начинают подходить люди из другой команды и говорить: «Сашенька, мы скоро к вам. Наконец-то поработаем. А вы уже думаете над идеей? Мы вас обожаем!» С Ильей была та же история. Так наступил мир во всем мире и все всех полюбили на эти четыре долгих месяца. С точки зрения комфорта в отношениях это был гениальный шаг.

Конечно, подбором актеров и певцов занимался Илюша. Он являлся сопродюсером этого проекта. За полтора месяца до старта проекта артисты начинали тренировки, на которых Илья составлял будущие пары. Я же в это время находился на сборах, где готовил спортсменов к стартам нового сезона и появлялся за неделю до начала шоу, чтобы подготовить номера к первому выпуску. В связи с этим расскажу интересный случай.

Известный и очень популярный актер Егор Бероев согласился участвовать в проекте только при условии катания в паре с Катей Гордеевой, которую боготворил как фигуристку. Илюша был ему и другом, и нянькой, сдувал с него все имеющиеся пылинки. У Егора, как и у каждого большого актера, было свое ви́дение режиссера и, как следствие, непростой характер. Илья очень дипломатично под него подстраивался, и первые два номера у них получились яркими. Когда пришло время переходить ко мне в команду, Егор наотрез отказался. Илюша долго ему объяснял, что существует регламент, существуют правила и менять их не в его власти. С Катей мы дружили еще со времен моей карьеры фигуриста, и она мне сказала: «Саш, не переживай, мы его уломаем». Я сказал, что вообще не переживаю, мне же меньше работы. В итоге они оба пришли на тренировку. Я предложил несколько вариантов музыки. Егор сразу же их отмел, назвав все мелодии чудовищными. Я сказал: «Хорошо, предложи свой вариант». Они с Катей пошли выбирать музыку. Ничего не выбрали. На следующий день вроде определились. Игорь пошел думать над идеей. Я предложил поделать какие-то шаги для номера. Мне было сказано, что это непрофессионально, ставить шаги без идеи. Я уже понял, что легко мне не будет, но пока молчал. Звезда, как никак.

Пришел Игорь, принес идею. Идея была отвергнута Егором ровно через пять секунд. После третьей отвергнутой идеи Игорь сказал: «Ребят, придумывайте сами. Развернулся и ушел».

Пришел Игорь, принес идею. Идея была отвергнута Егором ровно через пять секунд. После третьей отвергнутой идеи Игорь сказал: «Ребят, придумывайте сами. Развернулся и ушел».

Я остался один получать удовольствие от процесса постановки. Егор сам рассказал, как он видит номер. Нам с Катей только оставалось слушать приверженца системы Станиславского. Я допускаю мысль, что с Игорем у него не сложилось по причине разных школ режиссуры, Игорь был приверженцем школы Михаила Чехова. Егор рассказал и показал, как он видит начало номера, я сказал, что это гениально, и с нетерпением ждал, когда мы поставим хотя бы один шаг этого номера, так как без шагов номера не существует. До съемок оставалось два дня, и я уже начинал нервничать, что мы не успеваем. В конечном итоге мы начали креативить в моей стихии постановки шагов и поддержек. За два часа мы не поставили ни одного шага! Я Навке с Костомаровым за два часа половину олимпийской программы поставил, а здесь ноль. Причина была простой – Егору не нравилось ничего из предложенного мной. Причем мы показывали с Катей, как это должно выглядеть, и показывали, на мой взгляд, неплохо. Егор сказал: «Ну что, раз сегодня ты ничего предложить не смог, попробуем завтра». Я сказал: «Знаешь что, ставь-ка ты себе все сам, раз ты такой гений. Я себя не на помойке нашел. Тоже мне, Роберт Де Ниро!» – и, развернувшись, пошел в направлении Игоря.