Танцы на цепях

Терпение – добродетель, разве нет?

Но не для меня.

Именно поспешность и импульсивность привели Ш’янта сюда.

Просто признай, что ты сломался. Вызов Первородной и война – крик отчаянья. Так загнанный в угол зверь бросается на любого, до кого дотянутся клыки. Прикрываясь поиском формул, тебе просто хотелось отомстить. Просто человеческое чувство затуманило тебе рассудок. Потом глупость следовала за глупостью. Желание вернуть тело ослепило тебя. Подумать о том, кто будет на другом конце связующей нити, ты не догадался. И вот он! Результат трудов. Но все это мелочи, ты же чувствуешь…

Чувствовал. Только мелкой не говорил, храбрился.

Она не могла знать, но Ш’янт видел. Изнанка сильно изменилась. Первая королева блуждала здесь триста лет, пока ее тело гнило на вершине башни.

Что сильное сознание способно сотворить с миром из снов и видений?

Ничего удивительного, если она приручила расколотых. Подкармливала их, науськивала, медленно отбирала самых преданных, убивала неугодных. Возможно, даже нашла себе помощника. Перетащила его на Изнанку и поручила заняться приготовлениями.

Кто из смертных откажется оказать услугу божеству? Для людей она – героиня. Усмирила иномирцев, победила их короля. Спасла Рагур’ен от разорения.

Расколотые бросились в атаку целенаправленно. Заставляли бежать в нужную им сторону. Что, если дорога приведет их не к выходу, а к дверям башни? Нельзя доверять даже собственным силам – они могут предать: светлячок заведет не туда, или тайная дверь не откроется, тропа изогнется так, как нужно королеве.

Она ждет гостей. И сделает все, чтобы Ш’янт и девчонка угодили в ловушку.

Этого никак нельзя допустить. Вырваться! Основная цель. Сбежать, все обдумать, решить, что с этой связью делать дальше. Если потребуется, то вернуться к Артумиранс и все выспросить. Даже если придется надавить. Граци, конечно, будет не в восторге, но не все ли равно?

В стене расселины мелькнула темная полоса. Спрятанный за мороком разлом. Девчонка его не видела и удивленно смотрела на Ш’янта, когда тот остановился и отправил светляка к секретному проходу.

Стоило огоньку коснуться иллюзорной дымки, и она разлетелась рыжими всполохами. Малявка прикрыла рукой глаза и с интересом уставилась на высоченные ступеньки, круто уходящие вверх.

Созданы они были явно не для людей. Ей пришлось бы подтягиваться, чтобы забраться на первую.

Гладкий белый лоб прорезала упрямая складка – девчонка не собиралась просить помощи.

Боится получить отказ, ты посмотри!

Это прямо читалось во взгляде. Карие глаза совсем потемнели, в них затаилась решимость. Кашлянув, она подошла к первой ступеньке и подпрыгнула, чтобы ухватиться за край. Силенок хватило, чтобы забраться. Аж пальцы задрожали, но с губ ни слова не сорвалось. Она подошла к следующей, снова подпрыгнула и зацепилась.

Покраснела от натуги так, что веснушки проступили еще ярче.

Нет, так не пойдет. Свалится еще в середине пути.

Для Ш’янта ступеньки не преграда. Одним прыжком перемахнув две, он поднял девчонку за шиворот, не обратив внимания на сдавленный крик протеста.

Он подхватил ее на руки, и в его голове мелькнула мысль, что мелкая совсем легкая.

Невесомая.

Даже обычный человек не ощутил бы тяжести, а Ш’янт, превосходивший смертных силой в разы, едва замечал ее присутствие, будто пытался удержать в руках воздух. Наверное, все, что прибавляло девчонке вес – это клинок на поясе и серое одеяние.

Прыжок. Ступени летели, сливаясь в одну золотистую ленту. Из горла малявки вырвался крик удивления и восторга. Тонкие пальцы цеплялись за плечи, ладони – горячие, обжигали даже сквозь ткань.

Я сейчас натурально заурчу, если она продолжит меня так гладить.

Держи себя в руках, мать твою. Ты король или как?

Они столкнулись взглядами всего на долю секунды, но малявка явно мысли читала. Мрак его разорви, она совершенно точно пробралась в его голову и спутала там все до состояния «невозможно развязать – только разрубить».

Это какое-то запредельное, необъяснимое понимание, горящее в ее взгляде; тонкие пальцы, перебирающие волосы на затылке, поглаживающие кожу там, где ее не закрывали черные ленты. Губы чуть приоткрыты, чтобы ухватить больше воздуха.

Идеально очерченный рот, созданный для поцелуев.

Если я ее поцелую, то, наверное, лишусь зубов…

Но я так хочу чувствовать себя живым снова.

Тихо рыкнув, Ш’янт отвернулся и рванул вперед на пределе сил.

Малявка вскрикнула от испуга. Извернувшись в его руках, она обхватила Ш’янта за шею и посмотрела назад, туда, где морок снова затянул проход к тайной тропе.

От нового толчка белоснежные волосы взметнулись вверх. Тугой локон защекотал щеку. Едва хватило сил подавить желание прихватить зубами мочку порозовевшего уха.

– Хватит уже елозить, – бросил он, пытаясь казаться беззаботным, – или я тебя укушу.

Мрак, я ведь и правда укушу ее.

Девчонка разжала руки, чтобы вернуться в прежнее положение.

– Ты тоже чувствуешь? – вдруг спросила она, – что кто-то смотрит? Наблюдает за нами.

– А ты?

– Я просто подумала, что раз Первородная спит, то…