Танцы с тенью (СИ)

За завтраком идея лично посмотреть на всех жителей показалась идеальной. Жена старосты была вхожа в каждый дом, и со мной обошла деревню, познакомив со всеми. Уже после десятого порога я поняла, что у него и так не хватило бы наглости надевать передо мной личину.

Конечно, уровень его морока будет куда лучше пришлого мага. Но и навык распознавания у меня получше, чем у Дориановой бабушки. Так просто он себя не выдаст…

Заканчивая обход, я склонялась к мысли, что он прячется у помощника. Или помощницы?..

Здесь живут и молодые девчонки, и чужие жёны остались без присмотра. Может, задурил кому голову. Некромант далеко не стар, и недурен собой. А его помощнице и невдомёк, что этот милый юноша заживо резал людей.

Утешает, что сейчас он слишком слаб, чтобы вспомнить присловье «лучшая защита — нападение». Одно только змеиное проклятье должно было сильно его подкосить.

А он вдобавок мастерил амулет для отвода глаз. В его ситуации разумно либо затаиться, пока я не поверю в его отсутствие и сверну поиски — либо медленно, скрывая каждый свой шаг, уходить.

Но создатель амулета где-то рядом. Сжимая его в ладони, я постоянно в этом убеждалась.

Вот только где?

В соседнюю Зулу я сходила на разведку сама. Но хватило пройтись по главной (и теперь единственной) улице, чтобы понять — здесь он если и бывал, то давно и мало.

Нужно внимательно исследовать следы.

Бормоча под нос поисковое заклинание, я за оставшееся утро обошла посёлок слева направо и справа налево, а потом вдоль и поперек. Вот и пригодилось то, что меня тут уже все знают! Потому что пришлось заглядывать в подвалы, пересекать чужие огороды и тревожить сторожевых собак, что передавали эстафету остервенелого лая.

Группка местных ребятишек первое время ходила за мной, изо всех сил делая вид, что просто гуляют или собирают яблоки. Но ничего особо любопытного или зрелищного я не делала, а созерцать мою сосредоточенную физиономию им скоро надоело.

Потом, приняв за угрозу своему курятнику, на меня возле одного огорода напал петух, и мне пришлось долго с ругательствами от него отбиваться. Пока не убедилась, что здесь чисто, и не ретировалась. Грозный птиц ещё долго топотал мне вслед, насупив голову и вздыбив багряный воротник.

Проходя по центральной улице, заметила, что дети присоединились к компании женщин, окруживших высокую березу и умилительно кис-кискающих. С верхушки дерева орало благим кошачьим матом.

Приглядевшись, я только повеселела. Рыжий догулялся: залез на самую верхушку и теперь, вцепившись лапами в ненадёжную опору, раскачивался под ветром вместе с ней. Ветер разносил по округе его горестные жалобы.

Полюбовалась я на это, и побрела себе дальше. Голову припекало вставшее солнце, а в деревне жизнь начинала бить ключом. Обгоняя меня, бегали и резвились маленькие дети, с другой стороны деревни гоготали выпасаемые гуси. Тягуче мычала одинокая корова, которую хозяева привязали за воротами и отрядили присматривать за ней старшего отпрыска, киснущего в тени. При виде меня он очнулся от дрёмы и с любопытством выпрямился.

Впрочем, зрелище я представляла скучное. Вышла за ворота, да и встала как вкопанная, глядя в пустоту. Присела, погладила ладонями траву и досадливо покачала головой. Развернулась и ушла обратно.

Толпа сердобольных спасительниц котов обнаружилась на прежнем месте. В отличие от подростков, им ещё не надоело. Нола, Шенера и ещё пара женщин старались больше всего, подзывая кота кусочками колбасы. Рыжий дурак от этого только добавлял громкости, но лезть за ним никто не отважился.

На меня обернулись, спросили, не могу ли помочь. Я положила ладонь на рукоять ножа, покосилась вверх и прикинула: «Ну, если чем-нибудь сбить…».

Женщины продолжили взывать к коту, ненавязчиво оттесняя кровожадную охотницу.

К колодцу, покачивая ведром, подошёл сонный Дориан, озадаченно поглядел на собрание. Потом заметил виновника торжества и тут же развеселился. Плюхнул ведро вниз, заскрипел воротом. Поднял его наверх, поставил на край, отдышался и потащил к дому старосты, всё ещё посмеиваясь.

Новый подхваченный след вновь увёл за ворота и на подходе к кладбищу потерялся, в который раз за день. Я уже давно убедилась, что некроманты самые пакостные объекты для выслеживания. Что-то сбивается в чарах и приходится всё время их подновлять, а то и начинать заново.

К полудню я вернулась в деревню, ведомая урчащим от голода животом.

— Ку-у? Ку-ка-ре-куу! — Ликующе раздалось от забора, и я едва успела выставить руку, чтобы атакующий петух врезался в неё, а не мне в лицо.

— Да мать твою!

Пернатая тварь, хлопая крыльями, воинственно растопырила перья и снова кинулась на меня. Я отмахнулась ногой, едва не задев глиняный горшочек, украшавший частокол. Петух увернулся и таки умудрился весомо клюнуть меня в другое колено.

— А ну пшёл, суповой набор!

Из-за заборчика доносилось ободряющее кудахтанье гарема. Мне пришлось второй раз отступить от этого дома. Хорошо хоть никто не видел, как грозная охотница убегает от какой-то птицы! С твёрдым клювом и шпорами, попрошу заметить.