Таргитай

В голове у невра звон, в желудке неспокойно после того, как прикончил поросёнка и гору птичьих тушек, а потом его несколько раз пнули в живот. Должно быть, поросёнок был несвежий или убит каким-то особенным гномьим способом, от которого людей потом выворачивает. Голос остановившего драку доносится издалека, словно с другого конца корчмы.

– Истина в том, чтобы смиряться с неудачами, – продолжал вещать пока что незримый Таргитаю спаситель. – Да, вы не получили Перо! Но это потому, что боги послали вам иное предназначение! Не менее великое! А этот лентяй, наверняка, уже потерял бесценный дар Рода. При нём Пера я не вижу. Наверняка, забыл где-то в лесу или на сеновале с очередной девкой, когда играл ей на дудке!

В голосе звучала усталость и отрешённость, словно этот некто просто перечисляет факты, а вовсе не злится.

– Как же нам поступить с ними, о мудрый? – робко спросил кто-то из гномов. – Подскажи!

– Яви нам свою мудрость, о мудрейший из мудрых! – поддакнул другой.

– Вынесите из таверны и бросьте подальше отсюда, – отвечал голос. – И Меч ему тоже оставьте. Вынесите их обоих.

Уже тише, с явной досадой добавил:

– Дурня только могила исправит, хотя он теперь бог, могилы ему не видать, значит, и ума тоже.

Запах немытого тела вдруг сделался ближе. Лицо Таргитая опалило горячее дыхание, зловонное из-за чеснока. В самое ухо ударил шепот:

– Тарх, куда дел Перо? Правда, что ли, потерял? Эх… Ну да ляд с ним. Надоело мне спасать твою задницу. Мне надо постигать мудрость, а не сдувать с тебя пылинки. Учись жить своим умом.

Таргитай в миг понял, кто с ним разговаривает, но избитое тело не слушается, лежит тяжёлой, неподвижной колодой.

«Олег!!!» – захотелось крикнуть изумлённому певцу. Хотелось заорать во всех голос, чтобы подождал, взял с собой, он готов трудиться и рано вставать, если надо, забыть на время про девок и песни, лишь бы снова быть с другом, а не прозябать одному в этом злом и равнодушном мире. Пока вдвоем, а там, глядишь, и Мрака отыщут!

Но губы как назло не слушаются, рот будто свело судорогой. Руки-ноги отнялись.

Сильные руки подхватили со всех сторон, понесли Таргитая прочь. Звон в ушах начал медленно проходить. Со всех сторон слышно надсадное дыхание тащивших его гномов. Заскрипели ступеньки на выходе из таверны, а Тарху показалось, что слышит сокрушённый, отдаляющийся старческий голос:

– О, горе мне! Дух этого рыжего, что приходит к нашему волхву… Его владелец тоже был с этим голубоглазым, когда в Долине они забрали наше Перо…

Глава 5

– Не знаю, как ты, – заметил Степан, через силу двигая языком, – а я спать.

– Хорошо, я костёр не залил, – сказал Таргитай гордо, – а всего лишь затоптал. И дрова остались. Видишь, какой я предусмотрительный.

Пламя жарко полыхает, искры, что летят вверх, кажутся ожившими светлячками. Звёзды нависают так низко, что кажется: протяни руку – и сможешь дотронуться до этих сияющих льдинок. Их робкое сияние затмевает луна, заливая степь вокруг мертвенно-жёлтым светом.

– Проклятые гномы, – пробурчал Степан. – Я не то что ног не чувствую. У меня всё тело болит так, будто меня прожевали и выплюнули. Ума не приложу, отчего они решили нас отпустить. Вроде, к ним кто-то приходил. Ты понял, что вообще произошло?

– Тебе померещилось, – сказал певец вяло. – Как и мне. Если бы нас били по головам чуть дольше, мы бы не только какой-то странный голос услышали.

На дударя нахлынула тяжёлая волна усталости. После побоев ломит всё тело, словно ему методично переломали каждую косточку. Веки смежились, перед глазами стали плавать разноцветные пятна.

Он будто с головой погрузился в кадку с тёплой водой. Странные пятна принялись складываться в причудливые формы, в них проступают морды сказочных зверей, птиц.

Вытянутые, полные зубов пасти, размазанные головы с глазами, в которых полыхает багровый огонь. Его обдало порывом ветра от пронёсшегося над головой чего-то крупного и крылатого. Внезапно ударил ветер сильнее, в лицо точно впилось множество мелких тоненьких игл.

Таргитай недовольно открыл глаза, хотя обычно давно бы уже храпел и видел во сне красивых девок либо уставленный яствами стол.

Он нехотя разлепил веки и тут же увидел, как лунный свет выхватил из темноты широкий вихрь в человеческий рост. В ушах зашумел ветер.

Тугая волна воздуха ударила в костёр, и охваченные огнём ветки разметало. Они разлетелись в разные стороны, сыпля искрами и образовав вокруг костра неровный светящийся круг.

Из вихря на траву шагнул старец. Бело-серая хламида облекает всё ещё крепкое тело. Взгляд невра против воли задержался на могучих руках прибывшего, которые явно привыкли держать оружие. Глаза старика горят расплавленным золотом.

– Будь здрав, Числобог, – произнёс он, поднявшись и отвесив поклон.

Вихрь тем временем рассеялся. Вновь опустилась ночная тишина. Числобог взглянул из-под густых бровей. Взгляд старика колючий, в не по-старчески острых глазах затаилось подозрение.

– Тебя по голове ударили, что ли? – вопросил он. – Чтоб ты да поклонился кому-нибудь из богов! Да ещё оторвал зад от лежанки?