Таргитай

Тот взглянул строго, и тут же раздался непонятный скрежет, будто сдвинулись колёса десятка несмазанных телег. Это великан приподнял могучие руки вместе с плитой небесного свода. Гордо вскинув голову, он вперил презрительный взор в низкорослика пред собой. Облако над велетом поднялось, но небо вокруг продолжает висеть низко, как потолок в таверне у гномов.

– Я – Атлант! Мой отец – могучий Яфет! – произнёс исполин гордым, грохочущим голосом, одновременно приподнимая облако ещё выше. Мышцы от напряжения вздулись, но всё же ещё чуть приподняли эту неимоверную тяжесть.

Таргитай только теперь рассмотрел, что небо здесь напоминает сплошную испещрённую облаками… плиту. Сочленения в ней едва просматриваются. Куполом оно вздымается дальше. А здесь – лежит на плечах этого великана.

Невр вдруг заметил, что рот велета движется, губы что-то артикулируют. Он тряхнул головой, сообразив, что потерялся в своих мыслях.

– После того, как люди во главе с Зараном пошли против нас войной, мы проиграли, – с обидой продолжил Атлант. – Мы все – дети Рода, старшие! Но Род встал на сторону людей, предпочёл нам младших наследников! Поэтому нас заточили в подземном царстве. Меня же поставили сюда держать небосвод!

– А Промет? – спросил Таргитай. – Почему он решил помогать людям?

– Промет… – произнёс Атлант глухо. – Он нас предал. Но оказалось, Род не торопился делать людей наследниками и хозяевами всего! Даже огонь им не дал. А Промет встал на их сторону и вот поплатился.

Атлант покачал головой, лицо побагровело от ярости. Он взревел, словно громадный медведь. От широкого, как взбитая подушка, облака над головой с испуганными криками разлетелись ласточки.

– Даже имени его не помнят! – прорычал Атлант, глядя на птиц, будто это их вина. – Брат обречён на вечное одиночество и боль.

– Мы с друзьями встречали Святогора, – сказал Таргитай осторожно. – Говорили с Горыней! Неужто им удалось бежать из темницы?

Атлант покачал головой. С тоской посмотрел на чёрную бездну за сияющим куполом, словно хочет туда прыгнуть и покончить со своим бременем.

– Да, Род заточил не всех. Только тех, кто сражался против людей. А остальные… ушли в горы. Святогор тоже отсиделся. Не стал биться… Он из самых первых… его сила и его братьев… помогла бы нам победить! Он раздавил бы людей, как букашек! Но теперь он просто доживает век в одиночестве.

Таргитай усиленно двигал бровями, морщил лоб, будто что-то обдумывал. Наконец, поднял взгляд на исполина.

– Ты и Промет – пошли против богов! И теперь наказаны… – сказал он сам себе, будто понял нечто важное. – Числобог меня об этом предупреждал…

Атлант не ответил. Взгляд отсутствующий, мыслями далеко отсюда.

– Есть и другие… – буркнул он. – Сизиф, Тантал… хоть эти двое и люди… Но боги всех сокрушили! Обрекли на вечные муки. Я хотя бы держу на плечах небо. А Сизиф? Он же катит дурацкий камень на гору, и всё зря, всё зря…

– Нет хуже наказания, чем изнурительный труд, – с готовностью кивнул Таргитай. – Труд – вообще наказание… Другое дело – полежать на солнышке!

Велет смерил его взглядом, осуждающе покачал головой, тряся нечёсаными волосами. Таргитаю показалось, что с них посыпались снежинки. Он запоздало понял, что это перхоть, и только теперь, пошевелив носом, учуял, что от Атланта вообще-то несёт, как от стада козлов. На всякий случай отошёл в сторону, но подул ветер, и тяжёлый запах достал и здесь.

– Труд может быть в сладость! – проворчал великан. – Ужасно другое – когда у тебя есть надежда. В самый последний момент она рассыпается в прах. Сизиф надеется, что рано или поздно вкатит камень на гору. Тантал – что сумеет дотянуться до яблок и утолить голод, что грызет его внутренности. Надежда – самая страшная пытка. Но она же и не дает опустить руки. Боги – изощрённые изверги… Надежда – их последний дар людям. Но на самом деле – проклятие.

Помолчав, Атлант вдруг сказал:

– Вот и с тобой мне боги прислали надежду.

Он прищурился, кожа вокруг глаз собралась лучиками морщин. Губы тронула улыбка, которая тут же утонула в бороде.

– Как тебя звать? – вопросил он.

– Таргитай, – с готовностью представился невр.

Он вдруг почувствовал, что в мочевом пузыре скопилась тяжесть, на которую прежде не обращал внимания. Поведя взглядом вокруг, но потом снова посмотрев на исполина, он решил, что лучше пока потерпеть. Да и ветер всё время меняется, дует то с одной, то с другой стороны.

– Доброе имя, – произнёс велет. Он задумчиво закатил глаза, словно пытаясь понять, нет ли в нём скрытого волшебства. – Сами боги прислали тебя ко мне.

– Ну да, – кивнул Таргитай, – Числобог. Это он… прислал. Сначала отправил к Промету, потом к тебе.

Атлант покачал головой, в глазах недоумение.

– Не слышал о таком. Наверное, из новых. Род время от времени убирает старых богов, новые приходят сами. А в разных землях у нас у всех и вовсе разные, иногда диковинные имена! Перуна, к примеру, в южных землях у моря кличут Аресом. А ещё южнее – Индрой.

Исполин сделал глубокий вдох. Медленно приподнял одну ступню, вынимая из ямки, которую проделал своим весом, затем вторую.