Тарих-и Систан (История Систана)

Эмир Халаф ушел в Так. Бу-л-Хасан расположился во дворце Зайда[465]. Посредниками отправили послов и предложили эмиру Халафу: «Ты будь в Таке, и земля та — твоя. Хусайн пусть управляет городом и остальными землями. За тобой [остаются] также ворота Та'ам и харадж с них».

На этих [условиях] заключили мир. Хусайн вошел в крепость и осел там.

Эмир Бу-л-Хасан, пока не покончил с делами, оставался здесь весь ша'бан, рамазан, шаввал, зу-л-ка'да и [так] до семнадцатого зу-л-хиджжа. Затем взял расписки от шейхов и Хусайна о том, что «сюда приходил сипахсалар, взял город и крепость, передал мне, и дела мои наладились» и ушел.

[После его ухода] пришел с войском эмир Халаф и спешился в Дашане за семь дней до [конца] месяца зу-л-хиджжа года триста семьдесят второго (983). Ежедневно они воевали. У Хусайна были ворота Парс и шахристан.

В конце мухаррама года триста семьдесят третьего (983) эмир Халаф захватил ворота Парс [в свои руки], а Хусайн и жители ушли в крепость. Народу было много, а эмир Халаф и его войско не оставили в крепости никакой провизии. Крепость была совершенно пустой. Лишь на /339/ суфе в цитадели арка забыли небольшой коврик[466]. Ничего другого преднамеренно не оставили, ибо [эмир Халаф] знал, что Хусайн придет в крепость. И в крепости вспыхнул голод.

Эмир Халаф построил на берегу Паргина рабат{925}, чтобы никто не смог пронести еду в крепость. Кругом рабата разместилось войско, и один харвар пшеницы стал [стоить] там двести сорок динаров. Большая часть людей умерла от голода.

Хусайн просил помощи у Сабуктигина и брал на себя [обязательства]. Сабуктигин, [направляясь] на помощь Хусайну, дошел до Хана{926}. Эмир Халаф прислал к нему человека и дал ему много динаров, говоря: «Хусайн — зиндик{927} и приверженец ...[467] Сабуктигин же был каррамитом»{928}, и он вернулся назад в Буст.

От Сабуктигина к эмиру Халафу пришли с тысячью всадников [его] брат Байтуз{929}, эмир Бу-л-Касим{930} и Бу Мансур Гушмал, его везир. [Эмир Халаф] ласково всех принял и осыпал милостями. Благодаря им он еще более усилился.

Хусайн и жители шахристана поняли, что «нам-де не одолеть его», и [Хусайн] предложил мир. Эмир Халаф пришел и остановился на кладбище у ворот Нишк. Хусайн [был] в мечети у ворот Нишк. Приходили и уходили послы, составляли записи, давали клятвы и брали обязательства, пока [совсем] не было покончено. /340/ Было это в четверг, семнадцатого раджаба года триста семьдесят третьего (983).

Заключение эмиром Халафом мира с эмиром Хусайном. Уход [Хусайна] из крепости.

Эмир Хусайн спустился из крепости. Эмир Халаф вышел с кладбища и заключил его в объятия. Оба много плакали. Эмир Халаф прочел этот стих [из Корана]: «И действительно... сатана устроил ссору между мной и моими братьями»[468].

Потом добавил: «Благодарю Аллаха высочайшего [за то], что мне довелось увидеть при жизни наше согласие, а глаза завистников и злоязычников опечаленными этой доброй вестью. О, слава Аллаху великому, мы с тобой сегодня братья. Ты [единственный, кто] остался у меня от той великой семьи. В тебе моя поддержка. Стоит ли думать о власти[469]. Теперь, когда дела улажены, все, что есть, все твое. Раз сейчас царит согласие, давай будем действовать [вместе], ибо власть [над] миром по праву принадлежит нам. Захватили же [ее] чужеземцы. Теперь, когда достигнуто единодушие и всевышний и всесвятой господь уладил наше дело, в тебе залог [нашей] победы над всем миром!» И [эмир Халаф] посадил его на коня и сел сам. Оба войска и гулямы, все вместе тронулись в путь. Эмиры — оба рядом [друг с другом] впереди. На улице Фарах [эмир Халаф] ссадил [Хусайна] [с коня] и прислал ему много почетных халатов и хорошее угощение. Осыпал милостями его гулямов, одного за другим, дал им золота и подарки и заплатил жалованье. [Хусайну] он прислал [также] вино и музыкантов, говоря: «Эмир Хусайн любит вино». Когда прошло десять дней, он дал знать [Хусайну], что «мне-де известно, о том, что тебе наскучили теснота и лишения /341/ в крепости. Что если мы пойдем на несколько дней, к воротам Та'ам насладиться [свежим воздухом][470], погулять и поохотиться, дабы ты и твои чада развеселились?» — «Очень правильно», — отвечал эмир Хусайн.

Приготовились и пошли. В, каждом селении устраивали угощение лучше, чем в предыдущем, пока не дошли до Така. Там [эмир Халаф] приготовил еще более пышное угощение и в течение двадцати дней содержал его как гостя. В конце концов эмир Хусайн скончался! Эмир Халаф держал по нему траур и много плакал! [Затем] призвал его гулямов и сказал [им]: