Читаем Тарковский и я. Дневник пионерки полностью

Тогда, осознавая новое положение командированного Тарковского как двусмысленное, то есть не слишком «свободное», я решила, что буду издавать эту книжку сама, если он будет продолжать сомневаться. Тогда я сообщила через своих голландских друзей своему мужу в Москву, чтобы он попытался переслать мне экземпляр «Книги сопоставлений». Оказия скоро появилась. Голландец, славист по имени Стан ехал в Москву, прихватив для меня на обратном пути рукопись книжки с напутствием моего мужа в виде звукового письма на магнитофонной пленке. Он, как и Забродин в свое время, тоже настойчиво советовал мне издавать книжку самой, так как по международному авторскому праву книжка принадлежит тому, кто водил пером по бумаге. И не связываться больше с Тарковским…

Перевозить рукопись было так опасно, что мой муж с помощью Ней Марковны Зоркой зашил ее очень аккуратно в брюхо большого плюшевого мишку, а Стан, хотя и взялся участвовать в этой авантюре, приехал в Амстердам на грани нервного срыва. Моим единственным утешением ему, рискнувшему своим покоем и благополучием, было обещание подарить ему эту книгу, как только она будет издана, что я позднее и сделала. Но мужа своего я все-таки не послушалась…

Как я могла оставить без внимания, из чувства нормальной порядочности тот договор, который изначально был подписан в Москве двумя соавторами, хотя и был к тому моменту мною уже расторгнут? Так что вопреки советам своего мужа я решила еще один раз позвонить Тарковским, чтобы все-таки поставить их в известность о своем намерении издавать книгу на Западе под своим именем, как сборник интервью с ним, если он сам, судя по всему, опасается этой публикации. То есть взять на себя снова ту полную ответственность, которую однажды он уже предложил мне взять на себя в связи с публикацией в Швеции.

Тогда я набрала телефонный номер Тарковских в третий и, как я полагала, в последний раз, сухо сообщив им только о своих планах. Лариса снова сказала, что перезвонит мне, но на этот раз, к моему великому изумлению, звонок последовал буквально через несколько минут. И в телефонной трубке зажурчал сладкий, до боли знакомый, исполненный нежности голосок Ларисы Павловны: «Олюшка, а что собственно происходит? Где ты? Мы здесь с Андреем совершенно не понимаем, куда ты запропастилась? Почему до сих пор не приезжаешь в Рим? Как это случилось, что мы до сих пор еще не виделись? А Андрей, конечно же, хочет издавать книгу, но у нас нет экземпляра. Он с собой ничего не взял. Так что немедленно хватай свой экземпляр и приезжай к нам, чтобы вы вместе подумали о доработках»…

Мама-мия! Здрасьте! Что это должно означать теперь? Но для такой дуры, как я, было ясно только одно, что все возвращается на круги своя, то есть надо с кем-то оставлять детей и ехать как можно скорее в Рим, возобновлять череду своих привычных любимых свиданий с Маэстро. Хотя все происшедшее на этот раз на самом деле было как-то по особенному неприятно, учитывая, что в новой ситуации почва под моими ногами была гораздо менее твердой, и моя позиция гораздо более уязвимой… Надо было бы насторожиться… Но где там?..

Я следовала своей судьбоносной жизненной тропой, не задумываясь в очередной раз, что там Лариса снова наплела про меня Андрею, чем объяснялось их молчание? В конце концов все, что связано с Ларисой, как всегда покрыто тайной неизвестности — так что ничего принципиально нового не произошло. Все складывается через препятствия, но счастливо — впереди снова работа с Ним — при чем туг все остальное? «Ужимки и прыжки»? Не впервой! Тем более, что очень скоро Лариса даст частично убедительное, частично неясное для меня объяснение…

А пока душа грелась новым приливом воодушевления. Детей на недельку распихала по добрым друзьям. К тому же в газете «Фолкскрант» согласились опубликовать мое интервью с Тарковским — так что поездка еще к тому же и окупалась. А денег-то здесь совсем не было…

Помню еще мое удивление, когда сотрудник отдела кино Питер ван Бюрен попросил меня «не писать в своем интервью никакой антисоветчины, как это принято у русских эмигрантов». Я, правда, и не собиралась ее писать, но мое советское воспитание базировалось на том, что западная пресса просто жаждет нас «оболгать и унизить». Здесь тоже что-то не сходилось, но в приятном для меня аспекте. Не все так просто, наверное…

И вот я впервые в Риме, куда я прикатила на поезде, в той самой квартире, чье лирическое описание, сделанное для газеты, цитировано мною выше. После странноватой предыстории встретились мы на редкость тепло и задушевно, как люди родные и близкие, близкие и родные даже более, чем это было почти недавно дома, в Москве. Может быть, потому, что теперь нас объединяла общая эмигрантская судьба, отчасти общие эмигрантские тяготы, особенно роднившие нас потому, что и мне, и Тарковским предстояло завершить эмигрантское переселение окончательным объединением семьи. Мне не хватало моего мужа, отца моих детей, а Тарковским — их Тяпы и Анны Семеновны.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
Космическая Одиссея 2001. Как Стэнли Кубрик и Артур Кларк создавали культовый фильм
Космическая Одиссея 2001. Как Стэнли Кубрик и Артур Кларк создавали культовый фильм

В далеком 1968 году фильм «Космическая Одиссея 2001 года», снятый молодым и никому не известным режиссером Стэнли Кубриком, был достаточно прохладно встречен критиками. Они сходились на том, что фильму не хватает сильного главного героя, вокруг которого шло бы повествование, и диалогов, а самые авторитетные критики вовсе сочли его непонятным и неинтересным. Несмотря на это, зрители выстроились в очередь перед кинотеатрами, и спустя несколько лет фильм заслужил статус классики жанра, на которую впоследствии равнялись такие режиссеры как Стивен Спилберг, Джордж Лукас, Ридли Скотт и Джеймс Кэмерон.Эта книга – дань уважения фильму, который сегодня считается лучшим научно-фантастическим фильмом в истории Голливуда по версии Американского института кино, и его создателям – режиссеру Стэнли Кубрику и писателю Артуру Кларку. Автору удалось поговорить со всеми сопричастными к фильму и рассказать новую, неизвестную историю создания фильма – как в голову создателям пришла идея экранизации, с какими сложностями они столкнулись, как создавали спецэффекты и на что надеялись. Отличный подарок всем поклонникам фильма!

Майкл Бенсон

Кино / Прочее
Александр Абдулов. Необыкновенное чудо
Александр Абдулов. Необыкновенное чудо

Александр Абдулов – романтик, красавец, любимец миллионов женщин. Его трогательные роли в мелодрамах будоражили сердца. По нему вздыхали поклонницы, им любовались, как шедевром природы. Он остался в памяти благодарных зрителей как чуткий, нежный, влюбчивый юноша, способный, между тем к сильным и смелым поступкам.Его первая жена – первая советская красавица, нежная и милая «Констанция», Ирина Алферова. Звездная пара была едва ли не эталоном человеческой красоты и гармонии. А между тем Абдулов с блеском сыграл и множество драматических ролей, и за кулисами жизнь его была насыщена горькими драмами, разлуками и изменами. Он вынес все и до последнего дня остался верен своему имиджу, остался неподражаемо красивым, овеянным ореолом светлой и немного наивной романтики…

Сергей Александрович Соловьёв

Биографии и Мемуары / Публицистика / Кино / Театр / Прочее / Документальное
Анатомия страсти. Сериал, спасающий жизни. История создания самой продолжительной медицинской драмы на телевидении
Анатомия страсти. Сериал, спасающий жизни. История создания самой продолжительной медицинской драмы на телевидении

«Анатомия страсти» – самая длинная медицинская драма на ТВ. Сериал идет с 2005 года и продолжает бить рекорды популярности! Миллионы зрителей по всему миру вот уже 17 лет наблюдают за доктором Мередит Грей и искренне переживают за нее. Станет ли она настоящим хирургом? Что ждет их с Шепардом? Вернется ли Кристина? Кто из героев погибнет, а кто выживет? И каждая новая серия рождает все больше и больше вопросов. Создательница сериала Шонда Раймс прошла тяжелый путь от начинающего амбициозного сценариста до одной из самых влиятельных женщин Голливуда. И каждый раз она придумывает для своих героев очередные испытания, и весь мир, затаив дыхание, ждет новый сезон.Сериал говорит нам, хирурги – простые люди, которые влюбляются и теряют, устают на работе и совершают ошибки, как и все мы. А эта книга расскажет об актерах и других членах съемочной группы, без которых не было бы «Анатомии страсти». Это настоящий пропуск за кулисы любимого сериала. Это возможность услышать историю культового шоу из первых уст – настоящий подарок для всех поклонников!

Линетт Райс

Кино / Прочее / Зарубежная литература о культуре и искусстве