Тарковский и я. Дневник пионерки

Ура — было моей первой реакцией, но в следующую минуту, когда я положила телефонную трубку, мой скудный ум озадачился и я обратилась с вопросом к моему мужу: «Дим, а что значит Андрей заключил договор? А где же я? Где моя подпись?» Мой умный муж отвечал мне что-то вроде — ну, ты, как всегда, дура. А я, внутренне соглашаясь с ним, решила перепоручить тогда это дело ему: «Ну, хорошо, Дима, — сказала я строго. — Перезвони ему сам. Ведь ты знаешь, что он действует на меня, как удав на кролика? А ты спроси его по-мужски».

Дима набрал телефон в Германию (кстати, для характеристики степени нашей дружеской близости в то время надо заметить, что, выезжая из Италии, Лариса тут же перезванивала мне и оставляла их телефон): «Андрей, привет, — сказал ему Дима тоже строго. — Вот Ольга тут как-то не понимает. Что это значит: ты заключил договор? А как же без Ольгиной подписи?» Я держала параллельную трубку и услышала раздраженный ответ: «Дима, я тебя не понимаю. О чем ты вообще говоришь? Ведь мы интеллигентные люди… Или ты хочешь сказать, что вы мне не доверяете, а?»…

«Да, нет, Андрей, ты что?» — заверил мой умный муж, кладя трубку. Ситуация показалась нам не слишком приятной, но аргументация Андрея серьезной и логичной. Наши размышления завершил мой вывод: «Послушай, но ведь в конце концов я везу Андрею еще два договора и, если он их подпишет, то мои подозрения, действительно, безосновательны. Ведь не может же он, в конце концов, подписать два разных договора на одну и ту же книжку, правда?»

И я отправилась в путь…

* * *

Это была поездка странная во всех отношениях. Первое, странное и очень приятное изумление коснулось меня нежданно, когда на вокзале в Риме меня встречала не Лариса, как всегда, а сам Андрей! Как теперь говорят — это было круто! И мы отправились автобусом с известной мне пересадкой в Тиволи в ставшее уже родным для меня Сан-Григорио…

Поездка была долгой, так что у нас было довольно времени поговорить о всяком и разном, что раньше случалось редко. Вдвоем мы говорили всегда о возвышенном и духовном или о серьезном и проблемном, но не о мелочном и бытовом. Об этом мы трепались с Ларой. Андрей никогда не пускался со мной в лирические откровения о своей жизни. А тут вдруг совершенно неожиданно для меня заговорил о своих внутренних сложностях, неважном самочувствии, намекая, прежде всего, на проблемы, связанные с Ларисой. Свою обреченность в личном плане или что-то в этом роде. Но без конкретных подробностей. Я совершенно обалдела от нового поворота событий, слушала тихо и почти не поддерживала разговор, будучи, как ни не крути, подругой Ларисы, которую я сейчас увижу. Но Андрею, видимо, нужно было выговориться хотя бы со мной, и фраза, венчавшая его речь, запомнилась мне навсегда: «Оля, есть известное правило — не надо жениться на горничных! Вот в чем дело».

Я была как-то даже польщена его «мужским», дружеским доверием ко мне… Тем не менее разговора просто не поддержала. Теперь я думаю, что, может быть, совершила тогда большую ошибку. Может быть, будучи все-таки одиноким в Италии, он протягивал мне ниточку живой связи, которой я пренебрегла. Но как я могла не пренебречь? Стать слугою двух господ, что ли?.. Выхода не было, но даже сейчас я сожалею, что не стала ему тогда полноценной собеседницей — пионерская совесть не позволяла!

Так, несколько растерянная, я была доставлена им в Сан-Григорио, где нас, конечно, уже ожидал роскошный стол, даже слишком роскошный… Ну что же? Так бывает всегда, а тем более теперь, когда я приехала завершать, наконец, наш труд. С Ларисой мы, конечно, расцеловались от души и с обычным трепом принялись за трапезу с лучшим домашним вином этого местечка. Мы, конечно, всегда разговаривали о ситуации вокруг Тяпки и Анны Семеновны, о тех или иных новых шагах в этом направлении. Раньше к этим размышлениям подключалась проблема получения в Амстердам моего мужа. Но теперь он уже оказался со мной и детьми, что внушало Тарковским какую-то дополнительную надежду…

Надо сказать, что Лариска под мой визит наклюкалась очень быстро и до такой степени, что удалилась в спальню, забывшись там мертвым сном…

А мы снова остались с Андреем один на один, и беседа наша постепенно повернулась к цели моего приезда, к обсуждению работы над книжкой. Я показала Андрею привезенные мной два договора, которые не вызвали у него никаких возражений, и он тут же их подписал… А я тут же внутренне вдвойне устыдилась, что могла заподозрить его в какой-то нечистоплотности… Я привезла чистые пленки, и мы уже договаривались о том, что завтра я начну записывать его соображения о заключении к книжке и дополнениях к «Ностальгии»… А до этого он еще вслух прочитает мне готовый сценарий «Жертвоприношения» — счастье, в предвкушении которого я трепетала.