Тарковский. Так далеко, так близко. Записки и интервью

Тарковский. Нет, бояться потери, конечно, надо, нельзя не бояться – иначе потеряешь чувствительность. Если у тебя не будет чувства боли, то ты просто сгоришь…

Панфилов…погибнешь… Странно, нужна некоторая предохраняющая сила, иногда убивающая, но чаще всего предохраняющая…

Тарковский. Простите, но если в кровь впрыснуть слишком много адреналина…

Лариса. О-о-ох!

Тарковский. …То можно и помереть. Адреналин может предохранить, а может и инфаркт вызвать…

Панфилов…Может парализовать, может вызвать инфаркт – все что угодно…

Тарковский. Учтите, Лара, что при постоянных напряжениях и стрессах адреналин выбрасывается в кровь! Адреналин! Адреналин! (Через паузу.) Глеб, а что ты сейчас собираешься делать?

Панфилов. Ты знаешь, Андрей, что я собираюсь делать?.. Боюсь ужасно, а вместе с тем тянет, прямо-таки влечет… «Мать» Горького.

Некоторое замешательство и возгласы удивления.

Лариса. Когда ты сегодня утром мне об этом сказал, то я подумала, что речь идет об оригинальном сценарии. Я никак не могла подумать, что это Горький…

Панфилов. По мотивам… По мотивам, конечно, Горького. История эта вся будет изрядно перетасована, так сказать… Будет, понимаешь ли, неузнаваемо знакомой. Вот такая, видишь ли, история… А еще… Еще мне очень хочется сделать «Гамлета»! Я об этом сказал Ермашу, но он прямо-таки захохотал…

Тарковский (напрягаясь, так как это его собственная заветная мечта). Почему?

Панфилов (захохотал нервно). Ну, я не знаю «почему», но это выглядело так, точно я попросил его выплатить мне годовую зарплату в валюте… Вот так вот! Дико! Глупо! Понимаешь?..

Тарковский (углубляясь в свой собственный анализ ситуации). Ну, понятно-понятно… действительно – такая ГЛУПОСТЬ!

Панфилов. Ну, знаешь, просто заржал?! А это было моей главной темой свидания с ним…

Тарковский (бормоча себе в усы). Это очень хорошо, что ты мне сказал…

Панфилов. Да. Ермаш относится к этой теме нелегко, как к баловству. Не скрою от тебя, что под впечатлением того, как ты работал над «Гамлетом» в Ленкоме, а я оказался как бы внутренним соучастником этого процесса, поскольку у тебя Инна играла, то этот спектакль стал для меня двойным событием, понимаешь?.. Я много раз видел спектакль…

Тарковский (скрывая досаду). Ну да, понятно…

Панфилов….И размышляя о причинах моих ощущений от спектакля, анализировал их. Тогда у меня прорезалось решение, которое постепенно превратилось в определенную систему… Вот и все! Конечно, очень жаль, что твой спектакль больше не идет…

Тарковский. Ну, ты же знаешь, в чем там было дело…

Панфилов. Идиоты! Жалко, конечно… Вообще должен тебе сказать, что кино при всех своих жутких недостатках все же прекрасно тем, что оно остается, а спектакль, как дым… эфемерен…

Тарковский (мечтательно). Зато там есть другая прелесть… Когда работаешь в театре, то существуют твои отношения с ним, отношения с актерами, отношения с публикой… Это нечто совершенно изумительное для меня…

Панфилов. И спектакль совершенно иначе созревает, чем фильм: он живет, он набирает силу…