Тарковский. Так далеко, так близко. Записки и интервью

Тарковский. И лучше, и правильнее, и нужнее, казалось бы, для своего времени, тем оказывается он невыносимее, нестерпимее для этого же времени, тем ужаснее его судьба… Что говорить?.. Этот бедный, затравленный Гоголь, который мечтал уехать в Италию и жить здесь из-за климата: ведь он действительно был болен, не переносил зиму и боялся ее, кстати, как мой отец… Ведь Гоголь писал царю, объяснял, почему он хотел бы жить в теплых краях, а его не пускали! Пушкин НИ РАЗУ не был за границей! Ха-ха! То есть можешь себе представить, сколько бы он еще написал, если бы все-таки выбрался? Но его заклинило на его Натали Гончаровой, заклинила эта страшная придворная хреновина, его камерюнкерство… А если бы в это время – представь себе! – он мог бы выехать за границу, пожить там свободно и пописать?! Он не остановился бы тогда на «Маленьких трагедиях» и «Дон-Жуане»…

Панфилов. Ну, этого мы не знаем… А может быть, он разменялся бы, и все?.. Трудно сейчас об этом говорить…

Тарковский. Мне трудно поверить, что Пушкин мог бы разменяться…

Панфилов. Увлекся бы…

Тарковский. В37лет?

Панфилов. Да. А почему бы нет? Растратился бы на другое. И может быть, именно потому, что ему было некуда деваться, все для него было перекрыто, он находил выход в поэзии… Это сложно… Тут я не убежден в твоей правоте…

Тарковский. Ну, не знаю… У Пушкина вообще был очень легкий характер, и он перестал творить только тогда, когда заболел манией преследования: ведь, по существу, вся его история с Натали…

Панфилов…Ужасная история…

Тарковский. Именно ужасная! Создается впечатление, что он просто искал свою смерть, точно ему нужно было умереть в 37…

Панфилов. А Лермонтов?

Тарковский. Да-а-а… А ты читал сценарий Хуциева о Пушкине?

Панфилов. Читал.

Тарковский. Какое великое счастье, что Бог уберег его, и он не поставил этот фильм!

Панфилов. А Бунин?

Тарковский. Я Бунина очень люблю.

Панфилов. Сколько у него отличных вещей!